Идёшь, беспечно пиная ржавые листья,
любуешься ноябрём, родным, скорпионьим.
Невнятное, непредсказуемое межсезонье.
Не разобраться в прогнозах,
просто живёшь и не думаешь, что дальше.
Созерцание — всё, на что ты способен.
На газоне, сплошь в рябиновых брызгах,
вороны самозабвенно пляшут хип-хоп —
подъём, скачок, подъём, скачок...
— К чёрту рацио! —
ветер пронзительно-неугомонный
одобрительно трогает за плечо.
— Левой, правой, левой, правой...
Не замечаешь, как переходишь с шага на бег.
Размеренно катишь по берегам
старинного пруда разнонаправленное
многослойное колесо ежевечернего марафона
— и вдруг, прямо в мозг, инъекция чем-то
бунтарским, неканоническим, чем-то очень знакомым...
Со смехом оглядываешься по сторонам —
что, никто больше не слышит?
Музыкальная фраза уверенно набирает оттенки...
и смолкает на взлёте.
Оставив в душе чистый восторг от сопричастности
к безотчётной школярской свободе, к вольнице,
за которую звонарю ещё отольётся.
Боже, если вдуматься, весь этот фарс, —
чёрт попутал, —
все эти хитросплетения слов и поступков
не стоят и ломанного гроша!
Эй, звонарь, сыграй для нас с ноябрём,
непредсказуемых скорпионов,
ещё из "металлических монстров"!
Отодвинув туман, словно пыльную штору,
над колокольней замирает Луна,
претендуя на толику восторга.
Тихо.
Может, завтра.
Если только не показалось.
Не показалось!