Скрип, хруст, скрип, хруст...
Он стоял здесь, как минимум, пару веков...
Скрип, хруст, скрип, хруст...
Он почти дотянулся до розы ветров...
Скрип, хруст, скрип, хруст...
Повидал он не мало, за долгую жизнь...
Скрип, хруст, скрип, хруст...
Величаво стоял он, тянувшийся ввысь...
Он пробился ростком, среди леса густого,
У звериной тропы, с под пожухлой листвы,
Недостаточно света, но влажности много,
Не затоптан, не съеден, средь редкой травы.
В рост пошёл под лучами весеннего солнца,
Древесина соседей пошла на дрова,
И в густых, хвойных кронах, явилось оконце,
Когда строили люди в округе дома.
Много зим, много лет, поднимался он в небо...
Вместо леса деревня, потом шумный город.
И не раз он склонялся под тяжестью снега,
Он один здесь остался с лесного "народа".
Год за годом десяток, десятки в века,
Птицам кров, а Влюблённым услада.
И поэты под ним сочиняли стихи,
И читали их вслух как в награду.
Величавой громадой он век возвышался,
Корни сохнут под каменной клетью,
И осталось ему только с жизнью расстаться,
Под напором могучего ветра.
Скрип, хруст, скрип, хруст...