Едва ступив в заснеженное царство
воскликнула негромко: «Лес мой, здравствуй!» –
ни капли не нарушив безмятежность.
Но резкий хруст слежавшегося наста,
раздавшись в тишине немой поспешно,
встревожил всё окрестное пространство.
Незваным возмутившись визитёром,
Пронёсся надо мной нестройным хором
и гомон птах, и нервный гвалт сорочий.
Зайчишка, снежное покинув лоно,
скакнул в кусты и дёрнул что есть мочи,
угрозу чуя в воздухе студёном.
Встряхнули сосны лапами седыми,
легко слетая хлопьями густыми,
звериных тропок тайное сплетение
укрыл сверкающий пушистый иней.
А птицы, раздражённые вторжением,
меня пронзили взглядами косыми.
Внезапно эхом прокатилось глухо,
протяжное неистовое: «Ух-ху!» –
невольно ввергнув в крайнее смятение.
Сердечко, вмиг от страха в пятки ухнув,
затрепетало. Даже на мгновение
притихли изумлённо стрекотухи.
Скользнув с небес, растерянно застыло
слабеющее зимнее светило,
запутавшись в нагих стволах лучами.
Заснеженный покров позолотило
и в живописной колоннаде храма,
своё сиянье ласково излило.
Галдёж сменился тишиною ватной.
Озябнув и намаявшись изрядно,
частицу благодатного покоя,
разлившегося в сумраке закатном,
я уносила бережно с собою,
приняв причастие негаданно-нежданно.