за окном бредёт вымощенный пешеход.
чувствую кожей оркестр из боли, и скрежет.
таких, как он, тыщи. их разбивают и режут,
доходя иной раз до четырёхсот
ударов мечом часового пути.
я ничего не боюсь - ни ножа, ни рёва,
ни треска штыков, ни дверного проёма,
в который врывается
смерть,
если можно уйти.
но я не хочу уходить — это противоречит задаче.
я держусь.
имею ввиду
натянутый трос,
по которому
дальше бреду,
а ребёнок внутри
хронически плачет.