Предыдущая глава:
http://stihi.ru/2023/10/25/7551
24 декабря 1911 года.
На протяжении 5 суток бурлящие воды Атлантического океана остервенело раскачивали угольщик "Амаранта"(*1), бросая его из стороны в сторону, словно крохотную щепку. Только в канун Рождества шторм проявил сострадание к своим пленникам и затих, а капитан, причалив к берегу, объявил столь желанный для всей команды выходной.
Паровой угольщик, оснащённый баркентиной(*2) давал команде преимущества при борьбе с могучими волнами, но в то же время, требовал наличия глубоких знаний, опыта и сноровки. Серьезные задания все также были недоступны Адаму, ему была отведена лишь незначительная роль "подхвата", в то время как другие матросы держали курс судна, управлялись с парусами и выполняли другую - по-настоящему ответственную работу. Несмотря на все его старания, команда не воспринимала новичка всерьёз. Одни тихо посмеивались, другие недовольно хмыкали, бросая надменные взгляды, а кто-то и вовсе не упускал малейшей возможности одарить парня товарищеским подзатыльником.
Однако все это лишь раззадоривало жгучее рвение Адама приобрести новые знания, стать своим, стать частью корабля. Засучив рукава, он со всем своим природным упорством бросался в караван дел, старался всюду успеть, оказывал любую посильную и "не" помощь.
Эти качества были, впрочем, как верными помощниками Фостера, так и его врагами. Результаты упорной борьбы со стихией не заставили себя долго ждать. Спину ломило, ноги гудели, а ладони и пальцы уже спустя месяц укрыла сеть кровавых мозолей. Капитан Джонатан Уокер порой хоть и журил парня за непослушание, но вместе с тем пристально за ним наблюдал, время от времени давая новичку шанс проявить себя и приобрести необходимый опыт.
Адам отложил учебник и, звучно потянувшись, зевнул. Прошло, наверное, несколько часов с тех пор как он взялся за чтение. От тусклого освещения скромной каюты болели глаза. Закинув руки за голову, юноша устремил взор в окно. На мгновение ему показалось, что из глубины смутной туманной дымки проступают очертания теплых огней родного города. Родительский дом, уютный праздничный стол, камин в углу, с тихо потрескивающими в нём поленьями.
Кэролайн редко баловала сыновей, но праздник Рождества для неё был "неприкосновенным и святым". В эти зимние дни все домашние дела непременно откладывались, комнаты украшались самодельными игрушками, дети бегали по дому, играя в прятки и догонялки, а вечером вся семья собиралась за праздничным столом.
Еще до того времени, когда зима всецело вступала в свои права, улицы Нового Орлеана тонули в блеске игрушечных звёзд, чудных фигурок, и прочей праздничной мишуры. Отовсюду раздавались весёлые возгласы, заливистый смех и громкая музыка. По обыкновению, Адам с братьями и сестрой отправлялся в самое сердце города - Французский квартал, чтобы купить маленькие сувениры на заработанные деньги. Весь день они проводили в шумной толпе, колядовали и танцевали. А вечером, поедая конфеты и другие сладости, шли взглянуть на костры, что буйно расцветали игривыми маками на дамбах реки Миссисипи.
Парень вдохнул солоноватый воздух начищенной до блеска каюты, которую делил ещё с двумя матросами. Призрачные ароматы свежеиспеченной индейки, яблок и вишнёвого пирога защекотали ноздри, в животе заурчало. Реальность его временного прибежища "награждала" лишь запахом тлеющего прибрежного костра, бесконечной рыбной похлебкой и промозглой сыростью, которая забиралась под кожу. Глядя на танец огненных змей, Адам вздохнул.
Двери каюты резко распахнулись, мгновенно сдувая оставшиеся крохи воспоминаний, словно старую труху с потертой палубы. Пыхтя и растирая уставшее от тяжёлой сумки плечо, в комнату вошёл светловолосый парень 18-ти лет. Песчано-белые пряди выбились из-под матросской кепки и торчали во все стороны, что перья неудачно приземлившейся чайки. Курносый нос и веснушчатые щеки блестели от пота. Бросив увесистую ношу на кровать, он размял затёкшую шею.
- Держи, - и достав из кармана конверт, он протянул его Адаму.
- Спасибо, Вальтер.
На конверте он увидел адрес, старательно выведенный неровным почерком сестры. Юноша с грустью улыбнулся. Он был рад получить вести от близких и родных ему людей, но вот уже не первую неделю он проводил в напряженном ожидании ещё одного письма.
"И с чего, интересно, ты решил, что она должна непременно тебе ответить? - зазвучал внутри ехидный мерзкий голосок. - О, разумеется, твои сверкающие пятки и колоссально нелепый вид совершенно обезоружили ее. Фостер, для неё ты обычный школьник, из разряда тех, что горячо перешептываются под ее окнами ежедневно. Или, думаешь, она сжалится над тобой? Сжалится и приголубит, да? А может быть даже позволит себе еще раз обнажить свои фарфоровые колени, а быть может и тебе? А быть может не только колени, но и?"..
Адам закрыл глаза и прерывисто выдохнул.
Всецело погруженный в собственные мысли парень не заметил возни у себя за спиной.
- Должна сказать, полученное от тебя письмо, меня удивило, - раздался непривычно нежный и почти женственный голос.
Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся. Вальтер прищурившись смотрел на него. Его губы расплылись в глуповатой усмешке. Взглянув на соседа из-под лобья, Адам иронично приподнял бровь.
- Приятно удивило. В моей жизни подобные сюрпризы - редкость, Адам..., - томно вздохнул он напоследок.
От тени иронии на лице Фостера не осталось и следа. Уловив смысл услышанного, он уверенно поднялся со стула и в одно мгновение оказался рядом с Вальтером.
- Какого чёрта, Шварц!? - выхватил он из рук своего товарища письмо вместе с небольшим свертком. Потемневший взгляд, всклокоченные чёрные волосы, насупленные брови и характерное сопение говорили сами за себя. Ехидно глядя на Адама, Вальтер поднял руки в примирительном жесте.
- Да, ладно тебе, пошутить уже нельзя. Все вы здесь больно сурьёзные. Скука смертная, - протянул он и прыснув, плюхнулся на тесную койку.
За годы жизни Адам приобрел титаническое равновесие, для того чтобы нарушить его, нужно было приложить немало усилий. Но когда кто-либо касался того, что принадлежало ему, он моментально менялся в лице. Всего секунду назад Фостер готов был схватить соседа за воротник и хорошенько встряхнуть за подобные шутки, но вихрь контрастных эмоций, бурлящих внутри, его остановил. Смерив его хмурым взглядом, Адам выдохнул и удалился в противоположный угол каюты.
Опустившись на пол, парень развернул свёрток, на котором было выведено каллиграфическими буквами его имя и адрес порта, в котором они остановились. Перед ним лежала китайская деревянная шкатулка, украшенная тонкой резьбой и маленький ключик. Щёлкнув замком, Адам откинул крышку. Аромат эфирных масел и травяных снадобий заполнил лёгкие, вернув его на секунду в комнату Марселлы. На клочке шелка лежало с десяток разных пузырьков с разноцветными жидкостями. Адам удивлённо повертел в руке один из них и откупорил. Приятный аромат вырвался на волю, на мгновение переместив его в объятия бескрайних, буйно цветущих полей.
Его взгляд вновь упал на каллиграфически выведенные строки смятого письма.
"...в моей жизни подобные сюрпризы - редкость, Адам... Потому должна сказать тебе спасибо. Твои письма скрасили мои дни.
Вот оно что, значит в тот день тебя позвал долг службы... должно быть, работа на корабле трудна и интересна. Я так долго сижу в стенах этого дома, что, порой даже забываю, что такое прогуляться по берегу вдоль нашей реки.
Знаешь, я ведь не прощу себе, если не попрошу тебя оказать мне небольшую услугу. Позволишь увидеть мир твоими глазами? Я жажду услышать музыку, которую слышишь ты. Увидеть то, что ты видишь. Я хочу, чтобы ты рассказывал мне обо всем, что увидишь, услышишь. Что тебя удивит или восхитит. Заставит замереть или убежать, радоваться или плакать. Ведь на далеких материках... да, что уж там, даже за пределами Орлеана, должно быть, всё совершенно иначе. Позволишь ли ты мне это? Надеюсь, что так.
В одном из писем ты так захватывающе рассказывал об океане. Я подумала, Адам, а ведь вода - это женщина. Прекрасна, таинственна, непредсказуема... она уводит за собой любого, кто оказывается в её владениях. А вот показать к чему приведет это путешествие каждого из рискнувших только во власти времени. Я знаю, Адам, тебе знаком её язык. Это всегда будет помогать тебе в пути. Возможно, когда-нибудь я попрошу тебя ещё об одной услуге. Но не стоит сейчас об этом.
P.s. Я собрала для тебя снадобья и настойки, которые могут понадобиться в дороге. Инструкцию найдёшь на обратной стороне. Надеюсь, шкатулка доберётся до тебя в целости и сохранности.
Загляни под шёлковую ткань.
Счастливого Рождества, Адам.
М..."
Фостер бережно и аккуратно вытащил содержимое шкатулки. Руки были влажными от волнения. Приподняв шёлковый платок, он увидел на дне бархатный мешочек. Спустя несколько секунд тугой узелок поддался и на ладонь парня выскользнул кулон. Адам выдохнул.
Перед ним лежала добрая вестница и светлая хранительница всех моряков - маленькая серебряная ласточка (*3).
***
Следующие два дня прошли в тяжёлой работе. Необходимо было вычистить отсеки и заполнить их углем. Только к вечеру Адам добрался до письма сестры.
"Привет, Ади. Скажи, а это правда, што ты скоро станешь очень важным? Мама всем соседям рассказывает, што теперь ты будешь таким и ещё она говорит, што ты будешь очень образованым. А што значит образованым? Это харашо? Или плохо? А то быть очень важным это, кажется, очень плохо. Как-то папа назвал так какого-то дядю и сказал, что из-за своей важности он стал тупым напыщенным индюком. Мама говорит, тупой и напыщеный это плохие слова. А индюков я боюсь. Их на картинках такими страшными ресуют. Они бальшие такие и угрюмые. Ты тоже станеш большим угрюмым и плохим? Как тот дяденька?"
Адам тихо усмехнулся, представив себя в роли индюка на заднем дворе их дома.
"А папа говорит, што он учит инейпланетный язык какие-то вифры, кажется. Я не знаю, а што значит инейпланетные вифры? Я сказала, што тоже хачу научится, а папа сказал, што я не могу. И што у меня горло болеть будет. Так не чесно, Ади. Скажи папе, пусть научит. Я тоже хочу так кашлять и завывать. Ууу-у-у-у меня мыши будут боятся и пауки всякие."
"Похоже, плохи дела. Говорил же ему, чтобы к врачу сходил. Наверное, мать опять сказала, что на это нет денег. Мне ещё месяц торчать здесь. Завтра схожу к капитану. Попрошу ещё часть оплаты вперёд. Этого должно хватить."
"А ты скора вернёшься дамой? Мама сказала ты не приедеш на Рождевство и я сильно растроилась. Мама говорит ты што-то очень полезное делаешь. Я сказала, штобы ты меня с собой взял, но мама говорит нельзя. А почему... говорить не хочет.
Ой, я совсем забыла. К нам хороший дядя приходил. У него такая большая шляпа с бабочкой и смешной галстук. Он сказал, што научит меня волшебству. Мама сказала, што меня возьмут в цирк, представляешь? Я буду летать, как акрабаты в красивых костюмах."
Адам помрачнел. "Хороший дядя? Нужно все разузнать у отца".
"А когда ты приедеш, я для тебя одного выступлю целое большое выступление. Мама разрешила, а папа нет. Они ругаются теперь. Он не хочет, чтобы я была в цирке...
А ещё... я наресовала для тебя картинку, Ади, теми красками, которые ты мне подарил.
Скорее возвращайся. Мне неинтересно с другими мальчиками, они все глупые и они мне не нравятся... Я только тебя люблю."
Украдкой стерев скатившуюся по щеке слезу, Адам прикрыл ладонью глаза. Не хватало, чтобы кто-нибудь из команды ещё увидел его сопливым и с красными глазами. Мама всегда говорила "Мужчины не плачут, Адам. Вытри слезы и живо за работу, пол сам себя не помоет..." ну, или что-то в этом роде. Суть материнской науки Адам усвоил чуть ли не в младенчестве.
Разглядывая детский нехитрый рисунок, он тихо шмыгнул носом. На маленьком листке одно красное пятнышко с желтыми бантами, должно быть, на тёмных волосах... Обнимало другое пятнышко, только тёмно-синее и побольше.
Положив рисунок под подушку, он сжал серебряную ласточку в кулаке и вскоре уснул.
=== === === === === === === === === === === ===
*1 Амарант - очень красивое и полезное растение. Его латинское название имеет греческие корни и в дословном переводе означает «неувядающий цветок». Высокие пышные растения амаранта выглядят очень красиво: сочные зеленые листья и по контрасту - алые соцветия.
*2 Баркенти;на (шхуна-барк) — трёх-пятимачтовое (иногда шестимачтовое) морское парусное судно с косыми парусами на всех мачтах, кроме носовой (фок-мачты), несущей прямые паруса. Баркентиной были вооружены и некоторые парусно-паровые судна.
*3 В морской традиции ласточка была одним из первых признаков близости суши для моряков, так как эти птицы обитают на берегах. Поэтому ласточка стала символом надежды на безопасное возвращение домой. Моряки верили, что увидеть ласточку во время плавания — это хороший знак, обещающий им безопасное возвращение к берегам.
Глава 18:
http://stihi.ru/2023/12/06/681