Капиллярами веток впечатанный в небо клен,
словно остов сгоревший, под взглядами оголен –
впечатленный однажды, попутавший берега,
оголтелостью ветра обобранный донага.
До нагайки, до плетки – последнего взмаха рук
довела-таки! Осень забросила все вокруг.
И добро бы кручина забросила в ковыли,
только корни все тянут обратно во глубь земли,
только проводы-вдовы сухую листву сучат
да пустые глаголы вверху в проводах стучат.
Это полчище черных фигур, узловатых тел,
моментально с которых покой и уют слетел,
ополчились корою дубленой, дрянным словцом,
все рецепторы боли стянув годовым кольцом.
Их когорты суровы, стволы на заре круты,
в сердцевине которых для плача нет борозды.
Клином клин вышибают, не ходит клен на поклон…
Осторожно, касатик, вон небо заволокло!
Отметелит сейчас – канонада вдали слышна.
Наше время такое, товарищ, – зима, война.