Уходила от Москвы вдаль снежная дорога,
Стоял на ней длинный царский обоз,
Почти до города тянулось множество возков.
Впереди, в санях с узорчатой резьбой, сидел сам Иоанн,
Позади, в таких же, сверкала чёрными глазами его черкесская жена
И гарцевали вокруг люди из ближней свиты:
Малюта, Грязной, красавец Басманов, князь Вяземский –
В раззолочённых кафтанах все были здесь.
А царь был хмур, сидел, уставившись на снег,
Раздался голос вдруг: «Слышь, Ивашко!
Не искушай Христа и нашу Троицу,
Поворотись домой, Ивашко, и Бога не гневи!»
Царь поднял голову и увидел блаженного Василия:
Был бос юродивый, погрузились ноги в снег,
Поверх рубища на цепи висел большущий крест
И тяжелы были на нём железные вериги.
Смотрел юродивый прямо в очи царя:
«Ты царь, ты должен заботиться о животе людишек!»
Иоанн вздохнул притворно и кротко отвечал,
Что чин теперь у него будет самый малый,
Из мира он решил уйти – схиму принять,
И будет он теперь простой игумен,
А те, которые вокруг – братия его.
Блаженный Вася повернулся к всадникам,
Здоровенную клюку поднял и ею погрозил,
А после этого ещё и плюнул в их сторону.
Полупьяный Грязной за Малюту спрятался испуганно,
А тот лишь как-то криво улыбался…
К царю блаженный повернулся снова:
«Ивашко, ты ничего не видишь, а я вижу!»
Он ближе подошёл и пристально смотрел в лицо царя,
Взгляд перевёл на бороду его и на усы.
Царь начал отстраняться, скрывая свой испуг,
А блаженный Вася тихо прошептал,
Что не пройдёт и месяца, как знак подаст Господь –
Приставил он палец к пышным, холёным усам царя,
Медленно на густую бороду перевёл его:
«Облезут наголь твои усы и борода!
Попомни, Ивашко, это будет первый знак!»
Хотелось Иоанну в грудь блаженному кинжал вонзить,
Но верил в Бога он, и блаженного страшился,
А ещё больше – что этого не простит ему народ,
А блаженный повернулся и по снегу побежал.
Над рощей виднелись причудливые купола храма Покрова,
После смерти блаженного он будет похоронен там
И именем его будет звать этот храм народ.
Царь, нахмурившись, ощупывал усы и бороду,
Надеялся – будет милостив к нему и в этот раз Господь,
Возницу ткнул посохом и тронулся обоз…