"Слышу голос из прекрасного далека,
Голос утренний в серебряной росе..
Слышу голос -- и манящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко.."
(с)
Неба над миром дрожит слеза
и собирается в стаи птиц.
Крики опустятся в лаврский сад
(как взгляд людской у Креста на миг).
Маски вросли. Карнавал тоски.
Шок для мозгов. Шоу маст гоу он.
Я меж мирами как сон, как стон
сбитой собаки у входа в дом.
Впустят в жизнь, как в морг впускают плоть
(не душу будто – что в дом котят).
Крестят ребят – а зачем? (Для того,
чтоб попокладистей: так хотят.)
Дети болят у меня внутри.
Дети, подростки – как стаи птиц,
мерзнущих в Лавре. Лети, смотри!
Солнце- Христос зовёт! Блики лиц
просят о счастье.. Что им отдать?
Мамы и папы, любите их!
Их, не себя в них! И тишь, и гладь
нынче над миром. Душа – болит.
Поговори со мной, мой Христе.
Строчкой Евангелие, чудес
струечкой – с ними. Как зимний плес,
молча смотрю – ожиданий лес
(я – в мире стен, и куда тут лезть?
Дую на ранки чем Ты принес...)
Держит Господь на плечах помост,
словно трамплин: прыгай в Небо –вверх.
Один конец его сыр от слёз,
другой – дорожка, разметка, бег.
А у начала и у конца – окрик и пауза.
Что за ней?
Деточки-уточки у моста
жизни, а дальше: страшней, страшней...
Мир – печь, мы дровни, дровишки, скам
новых Пиноккио для огня.
Господи, если я их отдам
этому пламени – чур меня!
Неба над миром снег. Трет глаза
мальчик в коляске. (Каков твой путь?)
Лаврский ветры зовут назад,
К стенам, где легче дышать.
Вдохнуть
Деточки-птицы..
25. 11. 23г