Однажды на метро «Коломенская» профессора с киллером окружили гопники. Мал мала старше, средний возраст где-то 17 лет. Лицо профессора исказила злобная гримаса. Он потомственный московский интеллигент, дед ветеран Великой отечественной, а тут срань господня, отщепенцы, отбросы предлагают тебе дать им закурить.
Киллер спокойно достал из портсигара сигару.
- Ближе подойди, - сказал он старшему гопнику. На расстояние прямого хорошо поставленного удара ногой подтянулся оркский авторитет. С хайром до плеч и лицом и ростом спившегося Дольфа Лундгрена. Разглядев вблизи римский профиль киллера, вождь местного пролетариата несколько протрезвел. Не каждый день удаётся встретиться с живым крестоносцем. В плаще кожаном.
- Ореховский? – спросил киллер. – Сколько отбывал? – Не сказал «сидел». Сидят на параше.
Профессор оторопел, верзила даже стал несколько меньше ростом. Таким же тоном киллер один раз сказал троим в лифте «и что», когда один из них вдруг вынул из сумки и показал им нож.
- Никогда ни перед кем не опускай глаза! – учил киллер.
Они поднимались на лифте в квартиру профессора. Обычный московский лифт, пять мужчин. Двое справа и слева посмотрели на третьего. Он убрал нож обратно в сумку. Пожалел себя и своих товарищей. Киллер глазами улыбнулся профессору.
Испитый Лундгрен сказал:
- Пять лет.
- Пять, - сказал киллер. Вытащил из портсигара ещё четыре гаванских. – Курите! На Луне водки нет.
- Ой, благодарю! – обрадовался гопник. Они отошли в сторону, о чём-то загудели. Потом к ним подбежала бомжиха небольшого роста. Ткнула профессора в грудь кулаком по-босяцки. Пальцы с синим маникюром торчали из обрезанной шерстяной перчатки, Сергей вздрогнул.
- Вечная жизнь Ворам!
В метро они ехали домой молча.
На самом деле киллер, конечно, познакомился с полковником Сидоренко, как он ненавидел журналиста Доренко, изо всей силы итальянского «да» «си», не в РУОПе. Там они просто встретились! Старший лейтенант Александр Сидоренко был командиром их роты ДШБ в Афганистане. И чемпионом Вооружённых сил по боксу. Спарринг с новобранцем он, однако, проиграл. Что поделаешь! Пустая рука, каратэ. Киллер ушёл от тюрьмы в армию и правда опустошённый. Когда на 20 лет ни за что посадили Загара, это было для того хуже, чем расстрел. Хотя стрелял киллер.
Отец налил ему перед тем как отвезти на сборный пункт рюмку водки:
- Служи и не высовывайся!
Кто знал, что он попадёт почти под последний призыв в зловещую страну моджахедов и горных вершин? Знал бы, лучше бы отсидел!
- Свои или чужие? – спросил профессор. Он имел в виду стихи. Киллер делал Оле «стенали». Брал батон, разрезал пополам, намазывал маслом, сверху клал икру, половину красную, половину чёрную. Запивали «мартини».
- Не могу больше есть шашлык, - сказал сын. – Каждый день!
Профессор хорошо поставленным голосом читал:
- Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты — как домик убранный,
где они жили немного лет.
- Нельзя войти дважды в одну и ту же реку, - тихо сказала Инна.
- И нет того, кто бы это сделал, - сказал киллер.
Сергей продолжал.
Погас уж четыре года
Огонь твоих серых глаз.
Слаще вина и меда
Был нашей встречи час.
- Чебурина де Габриак, - вздохнула Оля. Киллер налил ей вермута.
И снова шли, и разбивали сад,
И не умели приходить на помощь,
И жили наутёк, и невпопад,
И поперёк, и насмерть, и наотмашь.
- Татьяна Бек! – тихо сказал Сергей. Его душили слёзы. Если бы тогда он был знаком с киллером! Впрочем, нет. Этого грузина он бы исполнил сам. Гражданского мужа Татьяны.
- У меня есть вопросы по «Криминальной России», - Андрею надоело слушать. – Не дожившие до пожизненного! Там есть твои друзья, киллер?
- Ты когда научишься себя вести за столом? – спросила Оля. – Думала, хоть что-то из тебя получится!
Андрей сделал вид, что он ни при делах.
- Я так, просто…
- Просто так это по-грузински «жопа», - сказал киллер. Он обнял парня за плечи.
- Они все были мои друзья! Среди пацанов врагов у нас нет!
Сергей поморщился, бррригада…Из-за таких когда-то в армию ушёл. Издевались над ним в гараже.
- Армяшка!
- То были не Люди, - объяснил потом киллер. – Мы не отморозки.
В дверь внезапно позвонили.
- Не подходи к глазку, - зашипела Оле Инна. – Я боюсь!
- Ты же с ним живёшь, - прошептала ей на ухо Оля. – Снявши голову, плачешь по волосам? - Инна вскинула брови.
- А ты?
- Пойду, открою, - сказал Сергей. – Не дожившим.
- Я сам, - сказал киллер. Он спокойно вышел. Все слышали, как открылась дверь. Киллер шагнул за порог.
- А ты убивал женщин и детей? – в начале их отношений спросила Инна.
- Мы не террористы, - сказал киллер.
Он вернулся через несколько минут.
- Знакомый, - лицо бандита не выражало ничего. – Мне тут надо отъехать на несколько минут, отдыхайте! Оля, - в дверях обернулся к друзьям киллер, - Инну домой проводите, хорошо?
- На несколько минут, - насупилась Инна. – Ему нельзя верить. Вчера спросила по телефону, когда будешь? Скоро приеду! Пришёл утром. «У мужчины могут быть дела».
Ольга вздохнула.
- Деловой! А мой…Андрей, иди в комнату!
- Ну нет в поэзии денег, нет! – раздался крик Сергея. – И не было! Ни-ког-да!!
- Хорошо, хорошо… - испугано соглашалась Оля. Сергей хлопнул дверью.
Я не пойду дорогою окольно,
Не стану прятать знание в стогу!
Я мысль о смерти сделаю настольной,
Как лампа, без которой не могу!
Раздался рык из его комнаты. Потом затих. Профессор лёг на ковёр и забылся в коме.
- И вот теперь я полный псих, - грустно сказала Оля.
- А кто не псих, - сказала Инна. - Слушай, ты…Будь поласковей к киллеру! А?
- Что ты имеешь в виду? – спросила Оля.
- Ну…Как к мужчине! Он такой…Тебе будет с ним тепло.
- С ума сошла?! – Оля кинула на стол тряпку. – Я люблю Сергея!
- И я люблю, - сказала Инна.
- Прекрати, - Оля закончила вытирать стол. – Мы с тобой это обсуждали. Я не хочу разрушать семью.
- Ну и дура, - сказала Инна. – Хороший левак укрепляет брак.
Киллер и правда был хорош как мужчина. Он владел арабским искусством удержания семени, научился в Сирии.
- Шах, сколько можно? – Синий вёл машину на предельной скорости, они давно ехали по арбатским переулкам. – Коханье не кончится никогда! Чего ты там забыл у этих фраеров? На базе все заждались!
«Ягуар» без номеров въехал во двор спрятанного в тени особняка. Ворота открыл угрюмый таджикский мужик в броннике. Как в банде ГТА.
- На базе… - проворчал киллер. – Что она мне сделала?
Они вышли из машины, киллер переложил барсетку в другую руку, освободил правую. Парадная дверь открылась. В проёме, не прячась от света фар, стоял полковник Сидоренко. Сзади стоял Ляпа. Ветеран не законных формирований, хорошо вооружённых.
- Здравствуйте, Александр Андреевич, - сказал киллер. Полковник протянул руку. Крепко пожал.
- Ну-ка, поворотись-ка, сынку! – Киллер быстро провернулся на месте. Как в «Танцах с саблями». Лицо полковника подобрело. – Экий ты стал большой!
Ляпа сделал киллеру большие глаза.
- Как настроение?
- Хорошо было пока тебя не увидел, - ответил киллер. Крайний раз, когда они виделись 10 лет назад, рейтинг у обоих был за 100+. ***к, и тебе насмерть по голове!
Из старой команды только он и Синий, подумал киллер. Остальные где-то в каких-то там лесах. Ляпа три года отслужил во флоте. Охрана правительственных зданий. Моряк в седле. Синий был мастер спорта по борьбе. Закатывал противников в асфальт. Мог и подраться с кем угодно, каменный лоб. Один раз срикошетила даже пуля.
- Тю, - сказал со второго этажа женский голос. Хриплый. – Явление Христа!
- Наталья, - сказал полковник.
- Мы уже тебя похоронили, - по мраморной лестнице застучали каблуки. Высокая фигура женщины с маленькой ногой, краем губ улыбнулся киллер. Жена полковника Сидоренко.
Почтенного возраста матрона в жемчугах в манто протянула киллеру свою руку. Он сделал шаг вперёд, остановился, поцеловал её. В те же места. Старинный изумруд впился в щёку. Дама коснулась губами его макушки. То, что она была женой когда-то всесильного начальника одного из самых жёстких подразделений борьбы с всесоюзной оргпреступностью, когда-то их не остановило.
Киллер подождал, пока она выпрямится и отойдёт, потом сам разогнулся.
- Пока живой, - сказал он.
- Это, - сказал Синий, - вопрос решаемый. Ляпа засмеялся:
- Говно вопрос!
- Это у них жизнь состоит из говна! – сказала Наталья. Она взяла киллера под руку. – А у нас с тобой нет! Красавец.
- Натали, - сказал полковник Сидоренко, - я тебя прошу!
- Знаешь, - жена полковника поманила киллера пальцем, он наклонил голову, чтобы поравняться с ней, она была ему по плечо, - я тебя уважаю! – Маленькая хозяйка большого дома повела киллера вверх по лестнице. За ним через ступеньку шагал Синий. Ляпа медленно плёлся сзади. Киллер у женщин всегда был номер один.
- Костромской Бельмондо, - бормотал себе под нос Ляпа. Эхо звуком разносило по каменным залам:
- Костромской…
Синий подумал, Ляпа, бывало, перехватывал контракты других киллеров, а Шах нет. И встал на его сторону. В ближнем бою с ножом победил бы киллер, без оружия нет. Руками Синий мог придушить годовалого медведя. Он был из Приморья, тайга дом родной.
У празднично накрытого стола их ждал Танцор. Они молча обнялись с Синим. У Танцора лет 20 не было одной ноги. Потому и Танцор!
- Что ему в приюте что-ли жить, - сказала Наталья, - он там покончит с собой. Пусть в замке живёт! – Замком профессиональные убийцы называли особняк полковника Сидоренко. Сам полковник внизу отдавал какие-то команды.
- Саша! – перегнувшись через каменные перила второго этажа, закричала Наталья Сидоренко, - уууужин!
- Иду, радость моя, - прогудело с низу, - сейчас идууу!
Всё хорошо в этом доме, подумал киллер, только пусто. И Ляпа стал какой-то плохой. Впрочем, он и был плохой. Много лишних жертв. Интересно, полковник «Голгофу» дописал или нет? Евангелие от тех, кто смелее? Книгу, которая перевернёт мир?
- Представляешь, разбудил меня ночью часа в два? – Губы Натальи у его уха были так же горячи, как 25 лет назад. Сама она на пару килограммов полнее. – Говорит, послушай! Я знаешь, какое место у Маркса нашёл? Я ему, сейчас возьму этот том, как дам тебе по башке! Потому что мне завтра вставать, ехать с поваром на рынок. Забыл? Ты ведь пригласил киллера! Ой, что я болтаю? Тебя, котёнок мой! – Туфли у Натали были с розовой опушкой по бокам. А ещё он ездит каждый вторник с своей Анечке! Парикмахерша! Заодно и подстричься. Даёт мусолить свой член всяким этим! – Полковник был не шибко в постели. Весь его пар нередко выливался в свисток. Четверть века назад Наталья Альбертовна сказала киллеру:
- Хочешь, дам тебе изучить своё тело? – Он изучал.
- Книгу он дописал? – спросил авторитет. – «Голгофу»?
Жена великого и ужасного полковника закрыла чувственный рот сухой маленькой рукой в перстнях, замотала головой.
- Ыыыыы! Каждый вечер пьёт, пишет книгу. Потом сжигает. В такие мнуты к нему не подходи. – Когда старший лейтенант привёз в гарнизон в Баграм свою первую жену, она ему изменила. Сначала с командиром строевой части, потом с зам по тылу. Он отослал её домой. Дома кто-то её убил, отрезал голову и послал по почте родителям. Дно коробки с чудовищным грузом украшал серебряный афганский поднос. За жестокость с подчинёнными и пленными и призрение к начальству в части ему дали кличку Курбаши.
- Понятно, - сказал киллер.
Чтобы быть настоящим киллером, нужно быть немного не от мира сего, стрелять сердцем, а не головой, но немного. Совсем не будешь думать, начнёшь творить беспредел. Киллер это миссия, иногда историческая. В малом масштабе историческая всегда. Любой киллер в той или иной степени человек исторической судьбы. Ещё надо немного быть маньяком, не отступать, всегда продвигаться. Опять немного, а то из тебя получится банальный серийный убийца, который много – и не нужно! – намолотил. Притом по-садистски жестоко. Благородный убийца приближается, но не переходит дорогу, убивает, но не опускает. Ещё надо туго знать своё дело. Шесть вопросов, ответы. Кого, за что, где, как, когда и почему? Тогда ты киллер. Иначе так, ни пришей рукав к женской промежности. Настоящий киллер должен быть смел, умён и харизматичен.
- Шах, ты всё это время изменял мне? – Наташа не выпускала его рукав. – Я так скучала по тебе! – Старше на 20 лет, опытней на целую жизнь. – У тебя, наверное, сейчас какая-то простая девочка?
Когда в Лейлу попал обычный российский снаряд, Шах её похоронил. Ещё киллер не должен быть максималистом. Любой заказ всегда можно отменить. Впрочем, головорезы вроде Ляпы всё равно всё делали. Им просто нравилось убивать, это они делали от души и до конца. Диагноз. Синий просто был спортсмен, видевший весь мир огромным рингом. Умри сегодня ты, а я буду жить! Такова была его философия. Если бы его кто-то убил совсем, он бы не огорчился. Сегодня ты, а завтра я. Полковник сам мог затянуть кому-нибудь на шее петлю, но не любил. Доктор исторических наук, бывший доцент академии Фрунзе. Небольшой учёный!
- Никого лучше тебя, Наташа, у меня не было, и нет! – улыбнулся госпоже Сидоренко киллер. Она была словно героиней, сошедшей с листов книг Фридриха Незнанского «Ярмарка в Сокольниках», «Журналист для Брежнева или Смертельные игры». Когда-то совсем молоденькой девчонкой она знала застойного мэра Москвы Гришина, носила в кабинет ему чай. На одном из таких мероприятий охрану обеспечивали соколы недавно вернувшегося из Афгана орденоносца майора Сидоренко. Стояли на входе, проверяли билеты. Так они и познакомились. Потом поженились. Мэрия узнала, им дали квартиру на Таганке в доме на набережной. Двухкомнатную с выходом на балкон с видом на реку. Александр Андреевич стал преподавать на ВАКе, военных курсах полит-экономику и историю марксизма. Получил подполковника, перешёл в РУОП. Ему тогда было 47 лет. Ещё не старый, хотелось побегать, пострелять. Там ему на Шаболовке в один прекрасный день привели в кабинет его бывшего солдата срочной службы, а ныне киллера. Встреча была очень приятной! Один раз командир, на всю жизнь отец. Свято место пусто не бывает! И бандиты, и сотрудники РУОПа отбросили в сторону взаимную неприязнь, злобу и эгоизм! Мирно разошлись.
- Ну ты хоть порадуй как-то его, - сказала Инна.
- Кого? – занервничала Оля.
- Киллера! Чулки надень в сетку, юбку кожаную. У меня есть красная итальянская. Короткая, хочешь, тебе подарю? – О, женщины! Что им мужские проблемы? Как-нибудь утрясут. Как?
- Тапки у меня красные есть! – зло сказала Оля. Сергей как-то спросил, почему она не ходит по дому обнажённой? Оля кинула в него большую пластмассовую бутыль.
- Потому что мне больше не 20 лет!
- Отстань, Ин! Пойдём, я тебя провожу. – Профессор мирно спал за столом, уронив голову на сложенные руки. Жена будет ему изменять, он всё равно будет её любить. Андрей в детской рубился на компьютере в «Сталкера».
- Сука, падло, - говорил в динамик он. – В рожу! Пошли против киллера?
Супруга полковника не привыкла жить бедно. У прислуживавшего официанта за столом было лицо бывшего боксёра-тяжеловеса. Пробитого и потому отмороженного.
- Саша! – сказала в динамик воки-токи Наталья Сидоренко. – Ты когда поднимешься? Ждём тебя за столом. – Приём. – Рация прошипела.
- Мне с негром было трудно бороться, - сказал Синий. Он сел между Ляпой и киллером. Мало ли что. – Он чёрный! Как в жопе у африканца. Стало как-то не по себе. Потом раз его на себя за кимоно, проверочный. А он упал на ковёр. Я локтём на него.
- Ты дёрнешь за руку, руку оторвёшь, - сказал Ляпа. Он ждал полковника Сидоренко.
- Как там на Дальнем? – спросил киллера Танцор. – Хорошо было у положенцев? – Он когда хотел, мог сыграть и за синих. Знал от первых лиц всю их анти-веру. Параллельная власть в государстве. Жизнь Ворам, всё остальное красная дичь.
- Кто как, - улыбнулся киллер. Старик решил поднять воровские темы. – Общака нет, Джем в могиле, остальные тянут срок, Пудель…
- Давно кончился Пудель, - глаза старика зажглись нехорошим огнём. – Общак отдавал всяким! Казак!
- Святой так и так на пожизненном, Ведёре ломится 30, Краб где-то в Подмосковье. Пряник…
- Пряник себя из-за того, что Егерь промахнулся в «мерседес», - бледные губы старика сжались в полоску. – Егерь из-за того гонщика. Который не приехал! Сына посадил за руль, вот и упустили.
- Плохому танцору, - отмахнулся киллер, - я бы не промахнулся. Или Синий. Или даже Ляпа. – Танцор посмотрел в сторону Ляпы с призрением. Я в камерах стоял годами под заточками! Понюхал бы ты пороху в Никарагуа. Танцор уже почти забыл свой испанский. Военный переводчик.
- Потому и повесили, - сказал киллер, он имел в виду Егеря. – На зоне. Не за кровь Вора. За то, что промахнулся!
- Да, - сказал Танцор, - а Краба не сломали.
- Не спрашиваю, а интересуюсь, - перебил их разговор, перегнувшись через Синего, Ляпа. Синий поморщился, ну и манеры за столом. Киллер кивнул, спрашивают с козлов на промзоне. – Интересуюсь знать, как вы там разгоняли общак? Во Владике?
- Игорь, - Наташа надула губы. – Сейчас сам придёт, давай без всяких ваших зон?
- От вас ничего не утаишь, - сказал киллер. – Сразу разгоняли! Загоняли на тюрьму всё В аэропорте Артём воровское вам отдавали.
- Красавец, - Ляпа втянул себя назад через Синего. Вбросил на стул. Синий покачал головой. Это ещё что! Один раз в арт-кафе «Валери» Ляпа в смокинге встал и помочился у всех на глазах в фикус. На банкете был Кореец, пресс-секретарь Лужкова со своей любовницей Ксенией.
Полковник вернулся, все встали.
- Присаживайтесь, - полковник Сидоренко махнул рукой. Потом опустил её, взял вазу с фруктами, выкинул дары тропической природы через себя на пол. Сенбернар Малыш сзади еле увернулся. – Саид! Шампанского.
Бывший тяжеловес, было видно, мускулы у него под фраком стальные, стукнул по дну бутылки «брюта». Пробка вылетела вверх как граната, рывком. Со змеиной грацией официант через голову Синего точно влил всё содержимое в пустую вазу. Никому не прилетело ни капли. Потом молча открыл ещё две штопором всем, первой Наташе Сидоренко. Недвижимость во Франции она приобретала на имя Наталия Сидо.
Полковник поднял руку вверх. На пальце был перстень с президентом.
- За друзей! Плохо быть нашим врагом, а другом ещё хуже! – Полковник засмеялся во весь рот. Потом крутанул вазу запястьем. Встал в каратистскую стойку, запрокинул голову, начал струйкой вливать пенистую жидкость себе в рот, заработал кадыком. Закончил представление, выдохнул. – Сухой я, как вы знаете, никогда не ложился!
- Так почти каждый вечер, - сказала жена полковника киллеру. – Иногда водка.
- Ноль пять или ноль семь? – спросил он.
- Ноль пять.
Полковник обошёл стол, со всеми чокнулся. Малыш доедал фрукты.
- Саид, налей вино! – полковник вернулся на своё место. – За тех, кого нет с нами?
Ляпа поискал глазами вазу с фруктами, Синий посмотрел на него. Даже и не думай!
Ляпа как раз познакомился с полковником в РУОП. Удирал от спецназа через забор, пуля попала в спину. Когда выдавал схрон с оружием следователю, тот удивился.
- Как там оказалась бутылка коньяка?
- Не манди, командир, - сказал бригадир как потом оказалось бригады киллеров. – Не отравленный! Вам ложил, если пригодиться. В натуре!
- В натуре, - сказал следователь, - у лягушки хер зелёный!
- Ты кто? – спросил Ляпа.
Следователь с полковником выпили «Арарат» и решили, такой им на свободе пригодится.
- Сколько у тебя? – спросил следователь.
- 22, - сказал Ляпа. – Ну не у меня, у нас у всех. Где я не участвовал, то способствовал.
- Мой, - сказал Сидоренко. Через два дня Ляпа был дома. Через три он убили адвоката. Делал его сам Ляпа. Развёл его на предмет больших денег. И не сделал.
- Гандон, - Ляпа вытер об его галстук финку. Потом пацаны сожгли ему офис.
Полковник Сидоренко понял, бесполезно бороться с мафией. Всё равно таких как Ляпа будут сажать, выпускать, потом подбирать свои. Единственный способ ужиться с ней, это её возглавить. Единство борьбы и противоположности! Хорошо быть опером в Москве, даже простым. Сидишь где-нибудь на земле в одном районе, ребята твои работаю где-то там на другой окраине Москвы. Ну и кто тебя поймает? Никто и никогда. Ты будешь расти, и они будут расти, плести нити. Это тебе не маленький Питер, один Невский. Вот в чём преимущество столицы! Почему сюда едут все! Москва не Россия. Через два года чёрный полковник разбогател. Ещё через год в «Правде» вышла известная статья «Афганский след».
- Помощь нужна? – позвонили ему уральские афганцы. Они захватывали дома в Ебурге. А потом поддерживали Уралмаш. Полковник кратко сказал:
- Пока нет!
По дороге в Балашиху репортёр исчез. Иногда Чечня была и в Москве.
- Оливье поешь, - сказала Наталья. Под столом она положила руку киллеру на колено. – Ты мой!
- А знаешь, что мне сказала Женя? – Инна провела себе по горлу холёной рукой. – Что он вообще чеченец! Киллер твой! Ты его спроси из какого тейпа? Или дагестанец! У них тейпов нет.
Киллер и впрямь был похож на образованного чеченца, учившегося в Москве. Или дагестанца, особенно с бородой. Когда исполнял Мирзу, надел папаху, пиковые.
- Не могу! – взялась за сердце Оля. – Ты что? Его с Женей познакомила? Со всеми? Ты сумасшедшая? Я же тебя просила? У тебя что с головой?
- Она моя подруга, - упрямо сказала Инна.
- Тогда скажи ей, чтоб джинсы не носила, они её старят! Пойдём, провожу тебя домой! Спите с кем хотите!1
- Оль, ты такая разная, - сказала Инна. – У Жени дома джакузи. Представляешь, мы у неё дома втроём с ним в ванне?
- Втроём? – подняла на подругу глаза Оля. – Это уже какая-то мыльная опера!
Киллер одновременно Олю привлекал и пугал. Действовал на неё. Согласиться со всем тем, что он говорил, она не могла, не согласиться тоже. Когда он был дома, она в основном молчала. Иногда думала, что могло бы быть, если бы он дотронулся до неё? Посмел? Как бы она отреагировала?
- А ты правда живёшь дома у поэта? – после ужина киллер сидел в кабинете у Сидоренко. – Он профессор?
- Профессор, - кивнул киллер, - лауреат пастернаковской премии.
- А почему не нобелевской? – спросил полковник. – Ещё не Пастернак?
- Дадут, - сказал киллер.
- Жена у него, говорят, красивая, - сказал полковник. Киллер кивнул.
- Красивая.
- Красивая жена чужая жена, - сказал Сидоренко.
Конец второй главы.