- Здорово, - сказал Сергей. - Я согласен.
Надо сказать, что особо долго он не колебался. Снявши голову, по волосам, не плачут! Коза Ностра так Коза Ностра, мафия бессмертна. Ему с детства импонировали все эти «бунбу ичи», «Идущему по шкуре тигра», «Пером и шпагой». Он запоем читал и Пикуля, и про Фандорина.
Самурайство, воины Света, сатанисты на Коломенском кладбище, которые вешают кошек, всё это было ему хорошо знакомо. Он хотел помогать инстинкту восстанавливать равновесие! Но как? Наказывать самому, идти против закона? Что такое закон? Они сами пишут свои законы! Как в армии, только говорят по уставу, живущих по нему там нет.
- Суд офицерской чести! – А сами строят себе свои дачи, стройбат.
Пойти в банду? По характеру он мужчина. В какую? Даже если примут, с чего начинать? Быть рядовым боевиком? Стоять на стрёме? Не тот возраст, надо было с малолетки. Его отца из тбилисских армян когда-то самого тиранила послевоенная шпана в Тбилиси на Авлабаре, блатной район. Когда Сергей освоил рукопашный бой, переехал в Москву, видя таких в подворотне, обходил их стороной, боялся покалечить.
В армии он правды не нашёл, прибил это дело, бросил. Полупьяный генерал кричал ему:
- Эй ты, давай переводи! - Сергей был военным переводчиком. На 23 февраля его заставляли сочинять в офицерский боевой листок патриотические стихи.
Уволившись по ранению и отказавшись от льгот, он пошёл на работу в милицию. На добро добром, на зло справедливостью. Стать опером ему не разрешили, для этого надо было учиться, определили в охрану городских зданий. Там он дослужился до капитана.
- Что ж, потолок у всех свой, - ехидно сказала мать жены. - Я была права, нет? Даже в милиции звание ему не светит! Поэт! Пусть идёт в народное хозяйство. - На самом деле во вневедомственной охране, как и везде в органах процветало кумовство, продвигали только своих. У начальников в главках были свои дети. Кроме того, процветало подхалимство.
В ФСБ, тогда КГБ он не пошёл. Те должны прийти к тебе сами. Кинул записку в урну в главной приёмной, где стул дежурного, мол, есть такой офицер, и уехал. В прослушку в ГРУ? Он чистый гуманитарий, в технике ни бум-бум. В охрану? Нога, каждый день надо тренировать, осколочное. Да и вообще он хачик, непонятно как затесавшийся в нерезиновой среди лиц славянской национальности. Россия для русских, Москва для москвичей.
- Генеральский сынок! - не выдержав, устав от рабочего дня, вечером на политзанятиях в ленинской комнате Арутюнов ударил одного из коллег ребром ладони по шее. Лицо у того покраснело, он перетёк из положения сидя за партой в положение лёжа на полу. Рванул на себе рубашку, пуговицы полетели, еле отдышался. На следующий день Сергей был уволен по собственному, а то заведут дело. Подал на восстановление, ему отказали. В то время часто восстанавливали даже судимых! Сергей вернулся домой, сел по-турецки на пол в большой комнате и начал авторучкой писать первую книгу своих стихов «Окалина». Критика встретила её благосклонно:
- Оставь надежду всяк сюда входящий! - Позже появился киллер. В своём роде тоже инженер человеческих душ.
Сергею так же одинаково близок был и Ветхий и Новый Завет, их романтика. «Я есмь мщение и аз воздам», око за око! Христос ведь выгнал торговцев из храма? Но простил изменника. Сергей был широкой души человек как все армяне. Наказывать негодяев самому? Это манило и воодушевляло, себя он считал интеллигентом.
- Слава Богу я не интеллигент, - говорил ему Шах, - у меня профессия есть.
- Есть такая профессия, мафию защищать, - сказал Сергей. Киллер утверждал, что интеллигенции в России не было и нет, в восемнадцатом году она кончилась.
- Ты сам, - говорил Шах, - когда один, пьёшь воду из бутылки или из стакана? Склонен полагать, что из бутылки. - Сергей, понурив голову, слушал. Киллер редко ошибался.
- А интеллигентный человек пьёт воду только из стакана даже когда он один! Когда ты один, веди себя так, как будто вокруг много людей. А когда вокруг их много, веди себя так, как будто ты один. Не ведись на общие темы. Я поэтому часто сидел один, потому что не мог заснуть в этом хлеву. - Киллер отбывал срок в Хабаровске. Так произошло. Своим образованием он считал среднее юридическое.
- Ты учился в царской гимназии? - доставал профессора киллер. - Изучал греческий, латынь? Закон Божий? Почитай Павла Флоренского, Бердяева, Герцена! Чтобы быть интеллигентом, человек должен получить классическое образование хотя бы! Начальное что-ли. Максимум на что мы с тобой можем претендовать, это уровень красной профессуры. У нас нет элиты в стране в мировом понимании! Мы все от сохи. Галя Брежнева в Париж летала причёски делать! Она интеллигентная?
- Интеллигентность — это состояние ума, а не образования! И образования у нас нет, одна образованщина, прав Солженицын, хотя он козлом сидел. Кончилось все ваше МГУ в двадцатом. А понятия, - добавлял он, - пошли от белых офицеров. Не иметь ничего общего с государством. И по понятиям за то, как ты строишь свой разговор хотя бы со мной, в приличной воровской хате тебе бы давно всекли. Как ты общаешься с Людьми! Знаешь, кто такой Вор? – положил кулаки на стол киллер. - Самый большой вор в законе тот, кто может походя убить, убить человека совершенно, вытереть нож и пойти дальше. Или застрелить. Это не каждый может, но тот, кто это может, кто это может, тот первый! Как Васька Заика.
- Тогда, - сказал Сергей, - надо убивать! И в школу детей водить нельзя. По их логике. И в самолётах летать, в поездах ездить. Даже за хлебом в магазин. Они ж вес государственные?
- Ну вот, - обиделся Шах. – Я тебе серьёзно, а ты передёрнул. - Можно их грабить, - сказал он. - Захватывать. Это не западло. Государство враг, можно аннексировать все у государства. - В Афганистане, попав между жерновами политической борьбы двух систем, он на себе прочувствовал аппарат насилия государства. Абсолютной свободы не было нигде. А она звала! Свет. – Что тебе дало наше государство? – Сергей пожал плечами, ничего в принципе. – А ты ему? – Сергей показал на ногу.
- Но Родину я люблю, - сказал он.
- Любить родину не равно любить государство! А что в милицию пошёл?
- Ну, когда ломятся ночью в дверь такие как ты, мы же звоним? Спасите, милиция! Они приезжают.
- Понятно, - сказал киллер. – Когда ко мне ломятся, я в милицию не звоню.
- Понятно, - Сергей ссутулил спину, кашель. Здоровье ни к чёрту. Когда Андрей вместе с мамой ушёл к киллеру, он его не винил. Ребёнок всегда тянется к тому, кто сильнее. Киллер красавец по-любому.
- Потом он ударился в религию, - жаловалась Оля киллеру. Хорошо, когда есть кому жалиться, срок шах отбывал в основном как скорпион, филлипинская пытка одиночеством, следил за дыханием. С ума не сошёл только он и один хохол, мастер спорта. Тот почти не спал, отжимался 1000 раз в день. Бил рекорды Гиннеса.
- Приходил домой, молился часами, всю ночь иногда, бил поклоны. Одно время даже прекратил половые отношения со мной. - Она гримасой изобразила лицо бывшего. — Это все греховное! Потом вёл себя со всеми как священник. Лез ко всем в душу, исповедуйся. Вечером напивался, слушал музыку. Бывает, сделает так громко, просыпается весь дом, соседи стучат сверху, снизу! Я Андрея маме отдала, чтобы он не начал заикаться. Потом братва та самая…Да какая братва, не такая как ты! Алкоголики из магазина. Потом в Лит пошёл, то есть в Литинститут, преподавать. Он там учился. Руководитель семинара Татьяна Бек. Он меня погубил, всю молодость мне испортил! Хорошо, появился ты…Оружие, правда, всегда чистил трезвый. На нас никогда не направлял. По воскресеньям летом кросс, зимой на лыжах, называл «продышаться». Что «продышаться»? Вечером придёт и подбухивает, на свежака после этих лыж, хорошо, говорит, спирт растворяется в крови. Хотел даже зашиться, не стал. Все равно, говорит, распарю ногу, выну ампулу. Зачем зря тратить деньги?
- Сыну наливал? – спросил киллер.
- Нет! Повела его кодироваться к знакомому колдуну, он его чуть не убил. Православие, говорит, вера, огнём очищенная. Первый Рим был разрушен, второй сам пал, Византия, Москва третий Рим, четвёртому не бывать!
Киллер внимательно слушал. У его друга, Киллер несомненно считал профессора своим другом, иначе он бы его когда-нибудь как-то убил, давно идёт сложный душевный конфликт. Идеальный солдат криминального мира. Боевая машина. Надо его только подготовить. Слегка обкатать. А Оля…Сейчас спросит.
- Я думаю, - сказал Шах, - он кого-то там зря убил. Или в армии, или в милиции. Мучает совесть! - Оля в страхе закрыла рот рукой. - А ты готова? Ради дела? Решать чужие судьбы?
- Я готова давно, - твёрдо сказала Оля. - Одно время я хотела и его убить. Честно! - Киллер ей поверил.
- Я тебя услышал, - сказал киллер. – Завтра на Арбат подъезжай, знаешь дом Пороховщикова? «Звезда пленительного счастья»? Кавалергарды?
- Визуально нет, - сказал Сергей, - но найдём.
- Напротив во дворах особняк, он там один, разберёшься. К 11ти подходи, только не звони, я подъеду, войдём вместе. Пересечёшься с тем, что теперь называется твоя жизнь. Я в тебе даже не сомневался.
Эх, профессор? Что же ты так быстро сдался ей, своей хромой судьбе? Учим других, а когда дело касается нас самих, трудно противостоять искушению! Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок.
Конец десятой главы