(Ювелирно-елочные украшения)
Иду по дорожке, последовательно огибающей край лесопарка, любуюсь гербарием из листьев, слегка впечатанных в первую свежую белизну зимы (желтых, зеленых и бежевых нот, положенных на белый шум).
И тут солнце, перед тем как лечь спать, заглядывает, с супервизией, под жемчужный полог облаков: "Вы тут вообще как?"
И от этой проверки впереди волшебно вспыхивают ветки небольшой еловой аллеи, заботливо высаженной по линии опушки. Двойная череда (звучит так, словно это часть рецепта знахаря-травника) елок-отроковиц. Когда они были еще моложе, то казались сдвоенной колонной второклашек, отправившихся на природоведческую экскурсию.
Мало того, что сказочно-зеленые молодые ели хороши сами по себе, а тем более над тончайшей шелковой простынью (именно так, а не "простынёй") первого снега, так они еще и наряжены. Празднично наряжены, несмотря на то, что вроде бы несколько рано.
Да еще как наряжены!
Кто, более чем щедро, украсил зеленых красавиц?
Я где-то читал, что обычай украшать именно елки возник у германских племен еще в дохристианские времена, то есть, это дело, проверенное веками — стоящее.
Причем, хочу это подчеркнуть, украшения были ТОЛЬКО ТУТ — ни на ветвях елей чуть старше, ни на соснах, ни на осиновом подросте, ни на ветках дерена ничего подобного не было.
Затрудняюсь понять почему именно тут: юная прелесть елочек (кого украшать как не их)? Душистая смолистость молодой хвои? Ориентация аллеи на зюйд-тень-вест (StW)?
Хрустальные украшения, из-за закатности солнца, перенимающие янтарные ноты.
Замороженный апельсиновый сок?
Кто-то разложил по оконечностям ветвей сияющие фигурные леденцы (ну не называть же их сосульками)?
Округлые зооморфные скульптурки.
Многие относительно крупные — почти в толщину самой ветви, но есть и очень тонкой работы.
Если не выключать воображение, то можно найти на колючих ветках великое множество животных видов. Тут и глянцевые дельфины, и подверженные жестокой стеатопигии гиппопотамы, и ежики, и медведи, и свернувшиеся вздремнуть котята, и Родные и Знакомые Кролика, и даже, пожалуй, выхухоль.
Какова была последовательность метаморфических процессов, преобразовавших небесный пух, (возможно оставленный на память ретировавшимися к теплу лебедями) в ювелирные работы?
Однажды, в антикварной лавке я видел набор (страшно дорогой) небольших елочных украшений с полуоблезшей краской, выпущенных артелью кустарей-стеклодувов три четверти века назад. Персонажи читались в игрушках с немалым трудом, были они какие-то очень оплывшие — что-то мастеровые не учли, то ли формы были сделаны неверно, то ли стеклянная масса была не того качества и, соответственно, тягучести, то ли с температурой не задалось.
Но тут, на краю леса, тут было все иначе — никакой поверхностной окраски, лишь бесконечное внутреннее сияние парабстрактных форм.
Несколько тысяч украшений ювелирного достоинства — я полагаю, что в сумме не меньше четверти миллиона каратов.
И ведь совершенно непонятно за что такие дары.
Наверное, это все не мне одному.
Я, оглушенным Али-Бабой, стоял один посреди волшебной аллейки и недоумевал, ища способ справедливо поделиться с другими?
Позвонить близким, сказать: "Бросай все, и быстро сюда! Тут такое!"
Не успеют — пока соберутся, пока доедут, солнце сядет.
Поспешить на ближайшую детскую площадку, позвать молодых мам с детьми: "Пойдемте со мной, к лесу, я покажу вам, что-то необыкновенное!" — может солнце и не успеет сесть, а вот я — запросто.
Даже ты, тонкий и добрейший читатель вряд ли бы повелся на такое сумасбродство, тем более хмурый случайный прохожий.
Увы, фото полноты чуда и отдаленно не передает — сам вижу (в режиме просмотра).
Остается пересказывать, но слог мой не так легок, как хотелось бы, и отнюдь не столь блестящ, как леденцы на ветках (уж потерпите!).