Впервые я увидела Ясира Арафата по телевизору, когда мне было одиннадцать лет. За несколько дней до этого у нас была общешкольная политинформация. Мы, пятиклашки, первый раз присутствовали на таком серьёзном мероприятии и поэтому для нас с одной стороны всё было в диковинку, а с другой, переполняла гордость за то, что с нами говорят как со взрослыми. Я даже вызвалась подготовить сообщение об Ясире Арафате. И хотела упросить маму сшить мне точь в точь такую же клетчатую накидку на голову, хотя с детства терпеть не могла всяческих платков. Но это был не платок, а бурнус, как пояснил нам политинформатор. Но политинформатор, ввёл нас в заблуждение. Он, видать, в тонкостях арабской одежды не очень-то разбирался. Позже из «Словаря иностранных слов» я узнала, что это никакой не бурнус, а куфия, в русском просторечье – «арафатка», а бурнус – это длинный арабский и берберский плащ с капюшоном. Но в тот момент мне нужна была именно такая головная накидка, потому что слово «бурнус» мне несказанно понравилось.
Я пришла домой и уткнулась в телевизор в ожидании программы Новостей. Родители поинтересовались, почему я так прочно прилипла к экрану, на что получили обстоятельный ответ, что я непременно хочу увидеть Ясира Арафата – героя всех времён и народов, настоящего революционера, борца за свободу палестинского народа, ярого противника всяческой несправедливости и угнетения. А надо сказать, что в тот период я прочно стояла на позициях марксизма-ленинизма и мама с тётушкой называли меня не иначе как беспартийным большевиком.
- Хорошо, - ответили родители, - как только его начнут показывать – мы тебя позовём.
Но его как назло не показывали. Три дня я была в предвкушении лицезреть своего вновь возникшего кумира. Все эти дни я представляла его удивительно похожим на моего папу, красивым, высоким. широкоплечим с открытым добрым благородным лицом, честным, прямым, смелым. пламенным взглядом больших чёрных глаз. Настоящий герой, который и в огонь, и в воду, и под пули во имя других.
И, наконец, свершилось! В одной из новостных передач я имела счастье его наконец-то его увидеть.
Я была поражена и сначала не поверила, что это Ясир Арафат, и переспросила родителей, он ли это. И они подтвердили, что это именно он.
На экране был какой-то неприятный дядька с хитрыми глазами и не менее хитрым лицом, с жидкими противными усами в сочетании со слюнявым на вид ртом и непонятной клочкастой бородёшкой, залезающей своими клочками на шею. Окончательно меня добило то, что он оказался до жути похожим на злющего мерзкого магрибского колдуна из фильма «Волшебная лампа Алладина». И это борец за свободу и революционные идеи?! Сказать, что я была разочарована – ничего не сказать. Я поняла, что это не мой герой и потеряла интерес к его «революционной» деятельности. И главное, мне подумалось, как здорово, что он не похож на папу!
В воскресенье к нам в гости пришла тётушка, она была историком в нашей школе и моим классным руководителем. И во время обеда, я громко и решительно заявила, что не буду готовить сообщение об Ясире Арафате, потому что он походит на злого колдуна из «Волшебной лампы». И вообще, он мне не понравился, потому что у него хитрые глаза и лицо. Мама с тётушкой переглянулись, папа улыбнулся непонятно чему. А тётушка со вздохом сказала: «Устами младенца…». И разрешила не подготавливать сообщение.
А потом тётушка и мама попросили меня, не говорить в классе о моих умозаключениях по поводу данного человека, и не только в классе, а вообще никому и никогда, и, главное, не высказываться на политинформации. Я, конечно, пообещала не проронить ни звука на эту тему. И хотя мне было неимоверно трудно смолчать – слово я сдержала.
Но первое моё впечатление о нём, как о злом магрибском колдуне из сказки прочно засело в душе, и до сих пор сидит.