«Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою,
но идёт Сильнейший меня, у Которого я
недостоин развязать ремень обуви;
Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.»
(Лук.3:16)
Владимир. Князь. Креститель всей Руси
Пришёл однажды к Божьему порогу,
Чтоб там смиренно обратиться к Богу:
"Позволь взглянуть на вотчины свои.
Каков мой край, и Киев мой каков."
"Глядеть - гляди", - так Бог ему ответил,
- Но только разум укрепи пред этим".
И сотворил окно меж облаков.
И князь глядел в окно из-под руки,
События охватывая мигом,
И каменел Креститель светлым ликом,
И бегали по скулам желваки.
И после, сжав в бессилии эфес,
Он простонал:" Прости мне, Святый Боже.
Недокрестил я их тогда, похоже,
Коль в в души их сумел прокрасться бес.
Коли мечом на брата брат пошёл,
Коли изгнали Господа из сердца,
Коли безумца, злого иноверца
Бездумно вознесли на мой престол".
И князь пред Богом на колени пал:
"Пусти назад!
Хотя бы на седьмицу!
Я всё исправлю, всё верну сторицей.
Я б всех загнал в днепровскую водицу
И там бы с головой макал, макал, макал.
Покуда эту бесовскую слизь
Из из мозгов не вымоет теченьем…"
Бог посмотрел на князя с сожаленьем
И тихо повелел ему: "Уймись.
От той заразы, что в краю твоём,
Днепровская вода — не панацея.
Да, надобно крестить их, не жалея.
Но не водой.
Теперь, увы, огнём.
И в этот раз, прости, не твой черёд.
Не тот там век. И ты не тот воитель.
Там есть уже второй Креститель.
И он свой крест, не жалуясь, несёт.
Он крестит так, что мир бросает в дрожь:
Наотмашь, без сомнений, без огляда.
Он рушит фарисейские уклады,
Ввергая в ступор мировых вельмож.
И, знаешь, в чём-то он с тобою схож.
Я слышу всех, кто к сердцу моему
Несут мольбы и просят неустанно
Дать окорот «кровавому смутьяну».
Но я его придерживать не стану.
И ты, мой княже, знаешь, почему.
Но коль тебе покоя не дано,
Коль рвёшься ты душой в лихую сечу -
То я готов пойти тебе навстречу,
И отпущу тебя на землю, но…
Тебе не быть там во главе полков.
Ты будешь Князем, только не по чину.
Ты будешь биться под чужой личиной.
Простым бойцом.
Ты к этому готов?"
Князь хрипнул: "Да!"
Бог шевельнул перстом,
И князь исчез в сияньи золотом.
А на земле, мотая головой,
Закашлял, захрипел один «двухсотый».
И командир российской разведроты
Воскликнул: "Князь! Братишка! Ты живой?!"