Вторая жизнь –
забытые семидесятые,
долговязые, после стиляжные,
лаком накачанные причёски
под синтетический лоск расчёски.
Капризной моды тонкий намёк...
Вроде не скучно и вроде не броско,
эталаж киоскерш (от ума каталог),
прививал азы подросткового лоска.
На коллекцию киноновелл
«товарищ кино» кого не пригрел?
«Дефицит в дефиците» – пробел…
«Девочки в джинсах» – ума предел.
Последний сеанс последнего ряда,
идол молодёжи, света засада,
в кулёчках вчерашней газеты
сочилась клубника сквозь на штиблеты.
Уселись под ручку в кино с запретом,
«Любовь под вязами» зацепила сюжетом.
Как белые брюки, продолжение ног
открытого ворота греха уголок…
Киносеанс "суровой"любви –
шпаргалка с элементами игры,
глаза полюса’, губ контуры,
крыльями сердца такт улови…
Краёв одежды коснулись вежды,
угадывающие кодекс надежды –
драматическая пыль кино-идей
накаляла рельеф до прелюдей.
Вязы хозяева стали теней,
проекторным дыханьем огней,
откровенный намёк –
он так близок и так одинок.
Сладкая парочка – вечер с мечтой
обрушились на них потолком.
Кризис на всё, и вся эта кутерьма,
экзотикой казалась весьма-весьма.
Закалённая нежность не на слуху,
и мерещились вязы даже в цвету,
это к тому, до сих пор не пойму,
исключительно доверяли всему.
Упрямой романтики неформат,
словно кнопки баяна, пуговиц ряд.
Свобода выше всех ожиданий,
прикованной быть к чужому вниманию.
Не пытайтесь думать за неё,
неловко было, но кино есть кино,
изящное скерцо с лёгкой фактурой,
и ритмичная стрекотня киноаппаратуры…
Зарёй Коммунизма распяты,
или «вязами» святы.
Фото – интернет.