На до и после время разделив,
он шёл всю ночь, буранил, не стихая,
стремясь покрыть ранения земли
Святых Писаний белыми стихами.
С благоволенья горней высоты
болючему явясь анестезией,
он вешал полотенца на кресты
парней, отдавших жизни за Россию.
Он обращался к будущей весне:
приди скорей, живых собой врачуя,
а я - простой, для детских санок, снег,
и саваном ложиться не хочу я.
… И так, жалея, землю обнимал.
Метелила военная зима.