В тихом омуте ночном
Спорили двенадцать тел.
Раздавался гул кругом,
Что соловей уже не пел.
Закричал на всех баран,
Что в споре сём он не виновен.
И заскрипел как старый кран,
Недовольный жизнью овен.
Обвиняя всех и без разбору,
Утверждая факты, как отец,
Приподав задатки спору,
Разглагольствовал телец.
Тихим криком, злобным смехом,
Перед фактом задают худое.
Никто не властен их потехам,
Близнецов ведь в одном двое.
Завернув глаза за оси,
Один, опущенный во мрак,
Никого из всех не спросит,
Надменный, думасливый рак.
И робко, тихо, как котёнок,
Нераспознавший весь их блеф,
Как запутанный ребёнок,
Всех заткнуть пытался лев.
Одна она считала злато,
Ни на кого и не смотрела,
Считая, что она богата,
Восседала в троне дева.
И без малейшего намёка,
Подсчитав все их грехи,
Смотря на всех не без упрёка,
Молчали томные весы.
Оскалив жадно своё жало,
Издавая шёпот в унисон,
Не зная то, что всё пропало,
Шипел жестокий скорпион.
И нацепив корону туго,
Показав присутствующем рог,
Дамая что всё — его заслуга,
Кричал тщеславный козерог.
Не выбирая нужных слов,
Над всеми чах, как и Кощей,
Не зная то, кто он таков,
Встревал в беседу водолей.
И был кто спал, пока шел спор,
Тот, кто прошёл огонь и глыбы,
К кому в друзья пришёл топор,
Беззаботны были рыбы.
И сей картина показала,
Что нет им жизни вместе в век.
И это всё дало начало,
Тому, что в мире столько бед.