Мост

2023.
1.
Из  горнего мрака на свет рождены
Два царства во мне, две эфирных страны.
В одной по весне зеленеет трава,
А в небе плывут облаков острова.
И реки в привычных текут берегах,
И стадо привычно пасётся в лугах

Другая страна — среди тех же широт.
Всё, вроде бы, то же... да воздух не тот.
Да в песне ветров — эхо смутных тревог.
Да с неба глядит наблюдающий Бог.
Но нет мне покоя ни въявь, ни во сне
Ни в этой, ни в той — столь привычной — стране.

Всё в первой как надо — трава и вода,
И рядом пасутся другие стада.
И хищника вой заунывен и глух -
Ведь шанса ему не оставил пастух.
Лишь глупый вопрос вдруг мелькнёт иногда:
Кем были мы ДО превращенья в стада?

Всесильное небо молчит над страной,
Что в тех же краях за незримой стеной.
Жизнь — лишь предварение в этих краях.
За пламенной верой там прячется страх.
И вновь задаю я свой глупый вопрос:
Не зверь ли во мне в дебрях веры возрос?

2.
Всем подряд задаю свой несносный вопрос —
Возмущеньям эфира, неистовству звёзд,
И Тому, кто всё вынужден знать наперёд:
«Человек — это зверь или, всё-таки, скот?
И какая во мне отделяет черта
От обители зверя обитель скота?»


Задаю, пока смерть не успела прервать
Вдох — чтоб снова и снова его задавать;
Задаю, ибо все табуны и стада
Не ответят на этот вопрос никогда, —
Лишь бы травы росли, лишь бы реки текли,
Лишь бы хищники горестно выли вдали.

А в чащобе лесной, среди пней и коряг,
Где в цене тонкий слух и неслышимый шаг,
Где седые кикиморы судьбы вершат,
А из троп всех прямей та, которая в ад, —
Что ответит лесной на вопрос мой народ?
Зверь ответит, что — зверь;
Скот ответит, что — скот.

Для неистовых звёзд наши споры смешны.
Возмущеньям эфира слова не нужны.
Ну а Тот, кто всё знает давно наперёд,
Даст ответ... только кто ж его сходу поймёт!..
И бреду я, рискуя свалиться с моста
В пропасть Зверя; а, может быть, в пропасть Скота.

3.
Мне страшно: я чувствую зыбкость опор.
На доски настила позарился вор.
Но тратя остатки слабеющих сил,
Я, всё же, держусь за обломки перил.
Я знаю, что это единственный путь,
И надо идти... надо только шагнуть!..

А ветер из глаз вышибает слезу.
Невольно склоняюсь — и вижу внизу
Бурлящий поток исторических дат,
Где прочих превыше — пастух и солдат;
Где Пастырь и Воин, об рУку рука,
Под знаменем веры шагают в века...

Но даже сквозь лики святых горемык
Мне видится жуткий, пугающий Лик.
                И грозно гремит обличающий Глас.
О ком и о чём он? Я знаю: о нас,
О тех, кто пытаясь взглянуть за черту,
Вцепившись в перила стоит на мосту.

...К стадам, к их бездумным и сытым векам
Вернусь по кривым и вертлявым доскам.
Но пропасть внизу предыдущей страшней:
Пуста... и ни звука не слышится в ней.
И кто-то мне вслед ухмыльнётся: «Хи-хи,
На бойню твой скот увели пастухи!»

4.
Два ответа во мне непрестанно звучат.
Два ответа, которым я вовсе не рад.
«Это правда — согласно кивает народ. —
Человек — это Зверь! Человек — это Скот!
Всё враньё, — скажут мне — что вверху среди звёзд
Существует какой-то невидимый мост!»

Я молчу, потому что на споры нет сил.
Но внутри всё прочней ощущенье перил;
Всё надёжней опоры возносятся ввысь,
И настил приглашает без страха пройтись.
Кто же мост этот странный вознёс к небесам?
И — как эхо в горах — прозвучало: «Ты сам!..»

Для неистовых звёзд наши споры смешны.
Возмущеньям эфира слова не нужны.
Зверь в чащобе оскалит клыкастую пасть,
Без сомненья, с единственной целью — напасть.
А для мирно жующего жвачку скота
Бык-философ докажет ненужность моста.

И, задумавшись, чешет в затылке народ:
«Человек — он, пожалуй, не зверь... и не скот.
Но какая ж тогда у него ипостась,
Если взять и отчистить природную грязь?»
И растерянным взглядом скользя среди звёзд,
Вдруг услышит с небес: «Человек — это мост...»