Где-то песня звучит, не волнуя меня, не тревожа,
Позабытый мотив под гитарный плывёт перебор.
День как будто обычный, на все остальные похожий,
Но невидимой силой уже передернут затвор.
Зачерствела душа, как горбушка вчерашнего хлеба,
Вместо солнечных бликов туманами стелется гарь.
На остывшей земле распласталось упавшее небо,
И обратный отсчёт равнодушно ведёт календарь.
На гранитной плите проступают слова укоризны,
И мелькают, как в хронике, светлые лица ребят,
Тех, которые не торговали собой и Отчизной,
Не купили у Верхнего Ларса судьбы самокат.
Повторится едва ль день рожденья надёжного друга,
И появится он в моём доме, как прежде, едва ль.
И застыл календарь в бесконечном и замкнутом круге:
Всё февраль и февраль. Всё февраль и февраль. Всё февраль…