На утренних ветках, похожий на мех
От голода сдохшего зайца, лежит
Бездонный и страшный мартовский снег.
Уткнувшись мне в лоб, он включает магнит.
И мысли неважные тянет в себя,
И карты моих флегматичных недугов.
Приватизирует память и крылья нуля,
Торча на котором, я не стал тебе другом.
Забраны снегом и партии дней,
Догнивших в обложке пищевой плёнки.
Вот там я среди обезглавленных пней,
А тут - режу щёки фольгой от "Алёнки".
И раз уж я в правилах этой игры
Чуть-чуть разобрался, и свыкся,
Зарой прах мой в баночке из-под икры,
А телом накорми вселенский миксер.