Здесь мысли мои кружит как волчок.
И ты кладёшь мне руку на плечо,
Но то не ты, а память или призрак.
И вот об этом далее молчок.
В такт замолчал за стенкою сверчок.
С кем быть теперь уставшей и капризной?
Глотаю воздуха морозный белый сок.
И ходиков застрявший в ухе ток
Мешает спать, мешает раствориться
Во всём, что раньше было словно Бог,
Который ждал и знал сквозь сеть тревог.
Его однажды продадим по тридцать.
На белой наволочке россыпь детских снов,
Как пуговицы в банке жестяной,
Их тронешь и растают до основ.
И рассыпаются на пепел головешки.
Полночный жар сгоревших в горле слов.
Спусти с торгов дней памятных улов,
Стань онемевшим бывший пересмешник.
Пока крутился деревянный дрейдл,
Хрустел, трещал и вот сломался рейл
Опорный за грудной щербатой клеткой.
И как теперь составить список дел,
Когда внутри поломан и сгорел,
Но не сгорел снаружи (бел как мел)?
Здесь подсчитаем смету на штакетник
Для новой клетки птицы с чёрной ветки.
Да, ей уж больше некуда лететь.
И жизнь отсчитана чуть больше чем на треть.
Послед потерь родится боль и опыт.
Я через время их смогу стерпеть
И в соль для слёз об жернов растереть,
Пройдя десятки миль сердечным рудокопом.