В детстстве у меня был любимый фокус, который я проделывал со своими сверстниками, во время долгих прогулок, когда озорное ребячество, утомившись от своей активности, усаживало нас передохнуть и отдышаться на скамейку под сень огромных елей, которые, широкими ладонями веток водружали нам на плечи прохладу и спокойствие.
В таких случаях у меня для юных товарищей, был припасён сюрприз, в котором я видел тогда лишь развлечение: доставал из кармана, как им казалось, непонятную и диковинную вещь, что-то вроде тумблера-переключателя с множеством шестерёнок, которую заблаговременно, брал в ящике у отца, увлекавшегося радиоэлектроникой.
- Что это такое? - спрашивал их с загадочным видом. Меня всегда удивляли ответы и только, повзрослев, я окончательно понял смысл этого парадокса.
Как правило, дети, сталкиваясь с незнакомым, не похожим, на виденные ими ранее предметы, описывали его первыи словами с едва уловимым сходством с вещами из своего небольшого опыта, затем подключалась фантазия, в которой просматривалась проекция личности, накладывающаяя отпечаток на возникший в сознании новый образ.
Любопытство в своем поиске всегда пыталось опереться на причинность, с одной стороны, но не находило объяснения, а с другой стороны - воображение рисовало самые причудливые и фантастические описания.
Но самое удивительное было впереди, когда сомнения вновь брали над чудом детской логики - появлялась необходимость в арбитре, авторитете, который бы разрешил загадку возникшего интереса.
И тогда, на правах владельца этой штуковины и знающего откуда она взялась и для чего нужна - я им твердо и уверенно сообщал предназначение этого загадочного предмета, причем выдумывая самое нелепое и причудливое описание, порой, наделяя, его полезной, доброй или, наоборот, негативной характеристикой, которая не имела ни малейшей связи с реальными свойствами этой вещи.
И наступала полная удовлетворенность - сила мнения, навешенного ярлыка, окрашивала незнакомый минуту назад предмет, красками моих определений и спокойно, убаюкивая интересс, укладывалась, как новое впечатление, в память, без какого-либо противоречия.
Великое чудо, мне предоставилась возможность с теми же людьми вспоминать детские годы: они, хоть и с улыбкой, но в точности описывали ситуацию моими словами, произнесенными много лет назад.
Истина в том, что человека интересует мнение (паттерн), а не само представление объекта, и это мнение укореняется в памяти, если оно исходит от авторитетного источника, заслуживающего доверия.
"Людей волнуют не сами вещи, а мнение о них", - говорил Эпиктет.
Сумма паттернов образует убеждение, основанное на общественном мнении о ценности предмета.
На этом примере, я показал, как объект входит в сознание (под объектом, я всегда подразумеваю, именно представление о нем, потому что невозможно мыслить вещь саму по себе).