Он и пугал, коря за дерзость,
признавшись в искренней любви,
всю нерастраченную нежность,
вплетая в фразу «C'est la vie»;
пускался в тяжкие, привычно
меня за плечи обнимая,
лицо скрывая и двуличность,
шептал на ушко "Дорогая"...
Он свирепел, хрипя от жажды,
и демонстрировал оскал:
- Я одержим, я тела жажду,
коль сотни лет тебя искал;
то умолял, слезы не пряча,
что собиралась на прогулку,,
и говорил мне, что удача,
когда сердца стучат так гулко...
Он так пугал, что дрожь по телу
и сотни мыслей врассыпную,
но явно говорил по - делу,
что не любя так не тоскуют,
как он тоскует обо мне,
когда не видит и не слышит,
и топит истину в вине,
что свои письма сердцем пишет.
Меня всегда за всё прощая,
в любви поклялся на крови,
но звёзд с небес не обещая,
сказал, раз хочется, бери ...
Сказал с улыбкой, отвернувшись,
чтоб мне не видеть его слёз,
через мгновенье обернувшись,
вручил букет шикарных роз.
КСД