Бетховена играет мальчик — фугу,
над ним смеётся, торжествуя, бог.
Мир вертится безумной центрифугой:
кому пролог, кому-то — эпилог.
Закручены спиралью континенты,
туманом нервно дышат города
и умирают под аккомпонементы,
стирая в пыль безликие стада
из тех, кто ждёт спасенья красотою,
в мессию верит, – сам же чёрту брат.
Никто гроша последнего не стоит,
и никого не ждут у райских врат.
Тропинки больше нет — под лебедою.
Петром давно потеряны ключи.
Стучи иль не стучи, но не откроют —
хоть шепотом зови, а хоть кричи.
Всё счастье на рожденственской открытке,
где белый ангел с дудочкой златой.
Вчера Бетховен, а сегодня — Шнитке...
Мир, как и прежде, — мрачный и больной...