Сидим на лавке в Ноевом ковчеге,
На пристани зверьё посадки ждёт.
Такого скопища не видел я вовеки,
А с неба ливень нескончаемый идёт.
Жена ходила туалет разведать –
Не предусмотрен на ковчеге туалет.
Столовой нету, чтобы пообедать,
И бани на борту, конечно, нет.
Промокший Ной сверяет свои списки
Средь какофонии орущего зверья.
Нам предстоит, наверно, путь неблизкий
Через бушующие штормами моря.
Потоп какой-то страшный обещали,
А вот ковчег всего один смогли подать.
Объявлено, что всех зверей собрали,
Но кенгуру, шиншилл, пингвинов не видать.
Я не любитель всяких там зверинцев,
И к зоопаркам с недоверьем отношусь.
Но что поделаешь, придётся потесниться.
От всякой нечисти – к жене сильней прижмусь.
Ну, слава Богу, тронулись помалу.
Качает здорово, зверьё вокруг орёт.
Сам Ной стоит, наверно, за штурвалом,
Не ясно лишь – ковчегом кто гребёт?
И парусов я что-то не заметил,
Винта и труб как будто тоже нет.
Но мы с женой за это не в ответе,
Спасибо и за то, что есть билет.
Когда увидим берег – неизвестно.
Что ждёт на новом месте – полный мрак.
И страшно это всё, но интересно,
И кажется, что я – чуть-чуть моряк.
Вонизм стоит, и очень жрать охота.
А в туалет мы ходим вместе со зверьём.
Одно лишь утешает – на работу
С женой мы завтра утром не встаём.
Пишу стихотворенье на билете,
Ведь на ковчеге и бумаги тоже нет.
Не жаль того, что стих испорчу в туалете –
Обидно, что всего один билет.