Упавшая темень, от света дневного избавив,
Накрыла окрестности, словно сырой макинтош.
Я слышу надрывные стоны гудящих трамваев -
Железных китов неотступную древнюю дрожь.
Едва загорят фонарей отдаленные свечи,
И перед моими глазами коптящий киот
Уснувшего мира, в котором все прежние вещи
Безропотно тонут, смолистые слезы прольет.
Как скользкие нити, заводов протяжные трубы,
Повиснув над городом кольями острых штыков,
Туман нанизав, как гнилые старушечьи зубы,
На небо набросят свой черный, беззвездный покров.
Нет смысла скрываться, когда, обнажившая карты,
Безбожная ночь умаляет широкий простор
И гонит меня по проулкам в оскалистый Тартар,
Как кровь, расплескав по граниту душевную хворь.
Пульсируют вены в отсчете последней минуты -
Фигуры в лиловых хитонах неспешно бредут,
Избрав меня жертвой, когтями неведомой смуты
Мою неотпетую душу терзают и рвут.
Когда мои бельма накроет морозной коростой,
Погонит в холодную вечность чужая верста -
Я вдаль поведу этих нищих, как хмурый апостол,
В слепом торжестве поклоняясь дорожным крестам...