А я скучаю по сыну Давидову.
Ходила в Церковь. Там не увидела.
Один сказал мне: ты для начала
Из тёмного своего отчаянья
Построй невидимую другим Церковь
Во чистом поле немого сердца -
И сын Давидов придёт согреться.
Да это поле давно вытоптано,
Теперь застелено гранитными плитами.
Кресты повязаны крепом вдовьим.
Мы только мёртвых дарим любовью.
Скупою пайкой любовь нам выдана,
Под чью-то роспись. По разнарядке.
Искала сына-то я Давыдова,
Чтоб всем хватило, а не украдкой.
У затухающего костра империи
Мы с ним бы, не вызывающие доверия,
Сушили б нимбы и грели ладони о кружки,
Время от времени предлагая чай и наружке.
Грезили бы о городе Анри Волохонского
И обсуждали свежий винил с барахолки.
И он бы поправил усталой рукой хайратник:
- Провёз немного через таможню. Нате!
И я б обожгла ладони - такая горячая!
Чтоб не остыла, у самого сердца спрячу я.
Потом раздам - а вот им, вертухаям, можно?
А сын Давидов сказал:
- Им - в первую очередь!