Борцы всегда крестились и божились,
Но от купцов они скрывали то,
Что в схватке те, как правило, ложились,
Кому сказал хозяин шапито.
Был в цирке свист почище урагана!
Купцы трясли галерку и балкон,
Но знал всегда хозяин балагана,
Какую сумму положить на кон.
Она, как дичь, была его добычей,
А для борцов доходом от афёр.
Но был у них неписанный обычай,
Собравшись в Гамбург, выйти на ковер.
И тот сильнее был в жестокой схватке,
Кто шёл к победе честно до конца,
И на ковре в тот день без разнарядки,
Была цена для каждого борца.
С тех пор делили честь не по приказам,
И, несмотря на тысячи преград,
Валютой оставались труд и разум,
А гамбургским надёжный результат!
И в наши дни бесчестие не новость,
Оно за нами ходит по пятам,
И многие бояться мерить совесть
По знаменитым гамбургским счетам.
История опять пошла по кругу,
Но стала не такой, какой была.
Спешат борцы пожать любую руку,
Чтоб победить, не встав из-за стола.
Не на ковре теперь желая славы,
Они борцы за трудовой народ.
И делятся на левых и на правых,
И голубых пускают в оборот.
Они всегда крестятся и божатся
Но от людей опять скрывают то,
Что в схватке те, как правило, ложатся,
Кому сказал хозяин шапито.
Но тех, кто вечно потчует обманом
Свою страну или чужой народ,
История, найдя на поле бранном,
К барьеру непременно призовет.