Мы подвержены опасностям и рискам со всех сторон. И ласты склеить можно даже в глубоком тылу, далеко от линии боевого соприкосновения с укронацистами и западными наемниками - поляками, немцами, французами, карибскими неграми, англичанами, американцами, словом, там, где идут реальные сражения - на Донбассе. В банальных автокатастрофах людей ежедневно гибнет гораздо больше, чем в наступлениях под Авдеевкой и активной обороне. А если добавить сюда жертв наркотиков, алкоголя, да ерундового зелья - табака, нездорового холестерина, гиподинамии, нездорового образа жизни, пассивного, сидячего стиля работы, то все ужасающие обывателя жертвы боевых действий окажутся лишь малой толИкой от той массы клиентов, что смерть забирает каждый день на тот свет. И тем не менее, мы желаем друг другу безопасного путешествия, крепкого здоровья, стараемся избежать любых рисков. А уж если кто-то отправляется в прифронтовую зону, даже если не в составе мотострелкового батальона, десантно-штурмовой бригады, летчиком, танкистом, артиллеристом, связистом, просто санитаром, вытаскивающим "трехсотых" с поля боя, а просто волонтером, который, конечно, тоже рискует попасть под налет, или военкором, у которого, несмотря на броник и каску, отнюдь не девять "кошачьих" жизней, то уровень тревоги у близких возрастает кратно.
Да, я хорошо знал парня, высокого, сильного, добродушного, очень умелого бойца, которому осколок от мины прилетел прямо под бронежилет. Точно в сердце. И все, человека не стало...
А бывает и так, что на самой мирной работе сожрут человека. Завистники, или начальник поедом будет есть, и тоже можно коньки отбросить. В девяностых, в самой середине "святых", для вдовы пьяного Борьки, прОклятых для всех нас годов, мне пришлось наблюдать такую картину. В одном Доме культуры сменилась директриса. У старой руководительницы умер муж. Она похоронила усопшего, да и ушла в отпуск с последующим увольнением перед Новым годом, приняв меня к себе на работу напоследок. А сразу после праздников на ее место заступила не тициановская, и не кустодиевская, но тоже масштабная телесами женщина. Гораздо моложе своей предшественницы, и во многом уступавшая по душевным и организаторским качествам - усталой от жизни вдове-пенсионерке. Был в этом клубе небольшой театр кукол. Любительский. Возглавлял его тоже пожилой, не умевший кланяться и лобызать ручку начальству человек. Профессиональный кукольник. А ходили к нему местные дети. Он их учил оживлять марионеток. Но к чему в рыночные - рылочные, бандитские времена доброе искусство театра кукол? Старика довольно быстро вытолкнули на пенсию. Сиди дома, старый хрыч, не мешай новым веяниям. Дискотекам, где юные, несовершеннолетние девицы зажимались качками-бандюганами в полутемных коридорах, да другим "услугам населению". И грохотавшей повсеместно блатной "романтике" вкупе с наимерзейшей попсой - трупными язвами социального разложения и гниения общества сверху донизу. Всему этому пиршеству во времена чумы мешал старый кукольник со своим ящиком марионеток. Так же быстро закрыли еще один творческий кружок, где с детьми занимался барабанщик из гремевшей в свое время рок-группы. За ним последовала в небытие студия глиняной игрушки, где у меня маленький сын успешно занимался. Но если их наставники были достаточно крепкими, среднего возраста мужчинами, нашедшими себя в других рабочих коллективах, то старый кукольник от тоски и вынужденного безделья просто слег. В больницу. Месяца не прошло, как его не стало. Мне довелось быть в кабинете у новой директриссы, когда ей позвонила дочь покойного. Никогда не забуду исказившееся лицо начальницы, мгновенно понявшей, что это она свела в могилу старика. И ужас, стыд, сожаление, все эти эмоции вдруг промелькнули в глазах женщины, еще не потерявшей совесть...
Так что риски, которыми мы окружены ежедневно и ежечасно, особенно в наше непростое, переходное время, когда старое, либеральное, отжившее свое, что отчаянно цепляется за власть, деньги, влияние, ускользающие песком между пальцев, эти риски вполне еще могут свести в могилу не одну человеческую жизнь. Вот какого-нибудь такого беззащитного старика, или наоборот, только начинающего свою профессиональную карьеру молодого специалиста, либо женщину, не умеющую отстоять себя от грязных сплетен, принуждений разного свойства мерзости.
Ничего, наше общество сейчас самоочищается от тридцатилетнего морока и грязи, наросшей по типу ракушек на киле и по всему корпусу мифического "Летучего голландца". И война, как отмечали и Достоевский, и Тютчев, и другие русские патриоты, она очищает наше общество. Как в парижской эмиграции заметила Марина Цветаева, что "революция размещанила наш народ". Сделала его народом-героем, превратила обывателей в созидателей, зиждителей. Пусть и отринувших былую веру, истончившуюся, превратившуюся в суеверное обрядоверие, но обретших новые идеалы и мечту о построении светлого общества справедливости для всех, невиданного за всю историю человечества. И хоть в этой новой вере не было место Богу и посмертному райскому блаженству, но люди, построившие развитое социалистическое общество, не бегали массово из окопов, а шли на смерть вопреки всей природе человеческой, вопреки страху и инстинкту выживания, заложенному в каждом организме, в любом звере. Как и за что люди отдавали свои жизни? Об этом могли бы рассказать пугливым буржуа, бюргерам, мещанам-горожанам первые христиане, чьи заповеди Божьи процентов на девяносто девять совпадали с кодексом строителей коммунизма, победивших капитализм в его наивысшей форме деградации - гитлеровского нацизма, возросшего на питательном "бульоне" англосаксонского расизма и на золоте транснациональных банкиров.
Нежелание рисковать, неприятие того чувства, пассионарного, по Гумилеву, импульса, христианского стремления к подвижничеству, отдачи всего себя на благо других по наивысшему иноческому образцу, заповеданному русским людям преподобным Сергием Радонежским, на примерах ленинского и сталинского аскетизма во имя счастья всех простых людей, которых эти основатели Советского Союза освободили от многотысячелетного гнета и эксплуатации, осуществив мечту вождя восставших гладиаторов Спартака, все это непонятно обывательской массе квалифицированных, по бывшему министру просвещения Фурсенко, потребителей. Им не понять того, что двигало Зоей Космодемьянской и молодогвардейцами, пионерами-героями, юными подпольщиками - детьми, не склонившими головы в пыточных застенках гестапо.
Потому что избегание рисков - есть страх перед самой жизнью, сотканной из тысяч и миллионов возможностей свернуть себе шею. Хоть в борьбе с ветряными мельницами, по Дон Кихоту, хоть в святом самопожертвовании Саши Матросова, прикрывшего своим телом амбразуру фашистского дота, хоть в мученической гибели генерала Карбышева, превращенного нацистами в ледяную статую на морозе.
Вся наша жизнь - сплошной риск. Не понимать этого, значит, совершать неосознанное самоубийство. Возрастание в духе сопровождают непременные потери. Да даже наши тела каждые несколько лет полностью обновляются на клеточном уровне. Мы умираем много раз и перерождаемся в течение одной только человеческой жизни на биологическом уровне. И реинкарнация восточных культов тут вовсе не при чем. Вот даже молодой человек, полный сил, это совершенно иной организм, чем он же, бывший некогда младенцем, оравшим в мокрых подгузниках благим матом. Что уж говорить про стариков, многажды сбросивших кожу, подобно мудрым змеям.
Вся наша жизнь - это сплошные боль и страдания. Без них никуда. Как и без рисков. Только мертвец на кладбище не страдает и не рискует. А потому и не пьет шампанского. Здесь можно было бы поставить модный смайлик. Я не стану.
Конечно, риски следует минимизировать, и не бросаться очертя голову в пекло. Но без рисков нет человечности, не бывает созревания души, не растет сострадание и сочувствие, которые нынче модно называть иноземно-психотерапевтическим словом "эмпатия".
Без осознанного риска собой, без желания-способности-готовности, если того потребуют обстоятельства, пожертвовать собой, или хотя бы своими интересами, временем, средствами, отдыхом, различными ресурсами, человек не может считаться состоявшимся, развившимся из кокона природного эгоизма, самости, себялюбия, безграничного эгоцентризма, или модного нынче, как сифилис в эпоху великих географических открытий, психического заболевания, именуемого нарциссизмом, солипсизмом, прочими шизоидными психопатологиями, вывихами ложного Эго.
О, ведантисты разных школ, как и буддисты могут многое рассказать об иллюзорной природе ложного Эго. Но останемся в лоне своего православия, некогда избранного нашими предками в крымской и днепровской купелях. Как и не забудем подвигов солдат и командиров Красной армии - коммунистов, победивших фашизм и всеевропейский расизм, пришедший на нашу землю уничтожить всех нас. Таких разных, и в то же время единых, объединенных Словом Пушкина, его светлым, солнечным гением и Логоцентричной культурой русского христианства, нашей всемирной, по Достоевскому, отзывчивой цивилизации.
И дело в не том, что риск, мол, благородное дело. Ерунда это. Риск, как и свобода, это осознанная необходимость прикрывать своих, оставшись в одиночку с пулеметом. Как это делали сотни тысяч бойцов Красной армии в первые, самые тяжелые месяцы нашего отступления от границы в 1941 году. Как это совершил мой земляк, мой дорогой друг с позывным "Казанова" летом 2023 г. И он прикрывал вместе с боевым товарищем отход своих, когда нацисты, современные последыши Бандеры и его хозяев - европейских расистов, шли превосходящей толпой на наших. Миллионы русских людей, отдавших свои бесценные жизни за свободу и независимость нашей Родины, за жизнь своих детей и внуков не под пятой рабовладельцев, а свободными и счастливыми, все эти святые мученики, как пепел Класса стучали в сердце "Казановы", и в сердце его братишки "дЕсанта", раненого сутки спустя в той же мясорубке.
Это близкие моему сердцу собратья. По духу, по воле к победе, уже не просто по боевому или колымскому братству, а по мужской общности судеб и воль. Своей волею мы идем на служение Отечеству. Кто по мобилизации, либо добровольцем, как не служивший срочную "Казанова", или волонтерами, как мои дорогие Юля Домрина и Дима Тишко, кстати, тоже ветеран боевых действий, с кем мы мотаемся по дорогам Донбасса и Новороссии. Риск есть всегда и везде. И страх, тревожность, они присутствуют у каждого из нас. Это вовсе не означает, что не следует опасаться за своих, что не надо желать удачи и возвращения домой живыми и здоровыми.
Робин "Казанова" Венедиктов и Алексей "дЕсант" Нестеров вернулись домой живыми, пусть и тяжело ранеными, но я верю в искусство русских врачей, которые исцелят моих дорогих земляков и друзей. Поэтому мы крепко обнимаемся при встрече и расставании. С друзьями, просто с магаданцами, даже незнакомыми прежде, когда встречаем их в прифронтовой зоне. И те, кто сейчас проходит реабилитацию и лечение, как "Казанова" и "дЕсант", пишут и говорят в звуковых сообщения, предостерегают от рисков. Они имеют на это полное право.
Написав столь пространный текст, хотел лишь сказать, что без риска нет жизни. Полноценной жизни. Мужской жизни. Хотя и женщины, как Юля Домрина, наш главный волонтер из Магадана, не менее геройские, чем парни, что сейчас в окопах исполняют свой долг.
Есть у меня еще один близкий, дорогой друг из Магадана - Василий Шарбур. Истинный подвижник, романтик неба. Офицер, подполковник запаса, связист, МЧСник, заболевший много лет назад авиацией и ставший пилотом. Мастер на все руки. Умница. Командир. Наставник и педагог, который прививает детям любовь к небу. Он в Магадане основал семь лет назад авиационно-технический центр "Дельта-Авиа". И здесь, на Донбассе, в городе-побратиме колымской столицы - Ждановке в начале этого года создал с нуля такой же центр для местных подростков и детей. Сегодня он провел завершающее мероприятие в местном ДК. Как всегда Вася подарил всем детям новогодние подарки. Почти год он учил их летать на тренажерах, управлять дронами, метать ножи, стрелять из лука. Это прекрасное мужское воспитание. Воинская инициация от настоящего солдата, русского офицера. И для меня большая честь состоять в команде Василия Шарбура, моего колымского братишки. Мы все рискуем здесь. Но этот риск не идет ни в какое сравнение с тем, что пережили за десять лет мужественные жители Донбасса, шахтеры, солдаты-ополченцы, как местные, так и воины-интернационалисты, такие, как еще один мой друг Рассел Бентли, позывной "Техас". Мы с ним сегодня списались в телеграме. Хотел послезавтра навестить его в Донецке, да мой друг с женой нынче в белокаменной гостит.
Это мужская дружба и братство. Это жизнь, невозможная без рисков. Потому что иначе с человеком происходит необратимые деградация и инволюция, озверение. Это то, что демонстрируют укронацисты и их хозяева на Западе со своей "радужной", содомитской повесткой, с их откровенным сатанизмом.
Мне радостно, что довелось жить и работать в эту славную эпоху перемен и слома прежней, однополярной, глобалистской модели, строившей свой неофеодальный, рабовладельческий цифровой концлагерь "инклюзивного капитализма". Потому что наше дело правое. И Победа будет за нами. Тут как-то недавно одна психологически неустойчивая барышня поинтересовалась, почему это я предпочитаю камуфляж? Да потому что, альтернативно одаренная, это национальная русская одежда - военная форма. Мы последние восемьсот лет не слезаем с коней, и не вкладываем мечи в ножны. Камуфляж носят все мои дорогие друзья. Такие, как Робин "Казанова" Венедиктов и Алексей "дЕсант" Нестеров, Василий Шарбур, Юлия Домрина и Дмитрий Тишко. Носили русскую национальную одежду и павшие на фронте наши земляки: юный Саша Пахомов - первый из наших потерь, Лёша Попов, с которым я вместе работал в конце двух тысячных, Серега Подпятников, с кем я тоже работал вместе совсем недавно, сын моих друзей Андрей Рудакс, которого мы хоронили в конце мая, Денис Кротов, с которым мы вместе состояли в Союзе Советских офицеров, кого я обнимал на Донбассе в мае, а 17 июня он погиб, а у него остались жена и маленькая дочка.
Риск есть везде, всегда и во всем. И только преодолевая естественные для всякого живого существа боязливость и страх, мы выходим победителями в любой рисковой ситуации. Даже павшие, мертвые, бессмертные. Потому что в этом и заключен смысл нашего земного пути, мужского Дао. И это не самоубийство, у нас всех огромная жажда жизни. И желание дожить до нашей Великой Победы.
14. 12. 2023 г.