СЕРГЕЙ АРУТЮНОВ
(род. в 1972 г.)
Кому рыдать над всхолмленной могилой,
Кому скучать меж переменой блюд –
Людей кромсают, Господи, помилуй,
А твари пляшут. Пляшут и поют.
Повсюду их разбрызганная рвота
Питает им покорные стада,
И грозное молчание народа
Уже не застыдит их – нет стыда.
А значит, можно по второму кругу
Вертеть кино на кромке полыньи
Про ту братоубийственную рубку,
В чьи шрамы смачно харкнули они.
* * *
Когда темнеет в городе моем,
Где с кваса сдачу мокрую давали,
Чем я дышу? Ушедшим декабрем,
С кем говорю? С деревьями, домами.
И больше не с кем: здесь бетон живей
Срамного панегирика проныре.
Вы мне теперь как мята и шалфей,
Панельные, кирпичные, родные.
Пусть небу я чужак, но вам-то - свой,
Как луч ветрам и кладбищам кутёнок,
Пляши, мой дух, облепленный листвой
И полусветлых дней, и полутемных,
Когда на млечном чреве пустыря
Разрывы туч слепят глаза питбулю,
И в черных окнах плавится заря,
И я встаю навстречу, как под пулю.
* * *
Кончай ты с прибором писчим,
Достал со своим нытьём,
Как Родину ищем-ищем,
Никак её не найдём.
И где это всё, скажи хоть
Примерно, иль отчекань –
Страна, что привыкла шикать,
Совдепия, отчий край?
В потоке подобны щепкам,
Несёмся, как ни пришей
К пределам её священным
Незыблемость рубежей.
Но – было. Признай, чего там –
Колонка. И боль глотка,
И плывшие вдоль по водам
Ромашковые луга.
И если сказать по теме,
С отчаянной глубиной,
Теперь, в затяжном паденье,
Мы веруем в край иной,
Где грабить они отвыкнут,
А прочих немой инстинкт
Попросит скорей на выход
И вслед их перекрестит.
* * *
Только зиму и помню,
Только зиму и помню одну.
Как по минному полю,
По проталинам вешним иду.
Ни о чем не жалею.
Той же крови, что всякий в строю,
Укрывался шинелью,
Шел по бритвенному острию.
Уходя, попрощайся —
Вот и все, что мы в книгах прочли.
Но как в детстве, о счастье,
Гомонят золотые ручьи.
И намного предметней
Талых вод, обреченных веслу,
Мой сынишка трехлетний
Изумленно глядит на весну.