С горчинкой ночи сердцевина –
Луна как долька апельсина,
И звезд разбросаны цукаты.
Забыты дня координаты
И чувства смолоты в труху.
В двенадцать снова наверху
Душевных жаждут изменений.
А мы? А мы – в театре тени.
Боль лакомится телом изнутри,
Такое было раз, и два, и три…
Но помогали только звезды
Крушить обыденности гнезда
И ненависть манить на свет.
Ты скажешь мне, что это бред,
Но силой Господа утроюсь,
Вдохну поглубже и умоюсь.
Пусть за броней чужие стоны,
А я в доспехах из картона,
Свою работу знает Всемогущий.
Мой воздух с каждым шагом гуще,
Так было. Но так будет не всегда,
Ведь камень точит талая вода,
В меня вливая опыт боевой.
Я справедливость выберу в конвой
И залатаю совести прорехи.
Непробиваемы картонные доспехи,
Когда ты светишь там, где тьма.
Разобрана когда души тюрьма,
Выходишь из нее изгоем.
Ночь пыль сметает слой за слоем,
Окажется, что Дух твой и не заперт.
Пойдем просить любовь на паперть?
Откроются души любой засовы –
Теплом, молитвой, острым словом,
И просияет неба темное сукно.
Лучей тягучий мед польет в окно,
Что пряталось за бархатной завесой.
Не вызовет ни капли интереса
Луна к утру, что станет бледно-желтой.
Моей калитки старая щеколда
Друзей обратный поведет отсчет.
Кому-то в этом больше повезет,
И остановится забот гончарный круг.
Протянет руку самый близкий друг,
И боль тебя на день один отпустит
… До звездных апельсинов с грустью.
(По мотивам стихотворения В.Полозковой)