Он жил один, был сам себе хозяин,
Судьбы его такой вот приговор.
Сынок всё реже в гости приезжает,
Но он ему не ставил то в укор.
Метель сугроб навьюжит за забором,
Возьмёт лопату слабою рукой,
И снег кидает, пусть уже не споро,
Как в жизни, той далёкой, молодой.
Окинет небо, где лиловым дымом
От печки к звёздам тянется спираль.
Без жинки сердце словно бы остыло.
Ушла вперёд его… гнетёт печаль.
Затопит печку, сам уткнётся в пряжу,
Не довязала сыночке носки,
И возле дверцы не забелит сажу…
И рвётся сердце деда от тоски.
Была изба когда-то тёплой-тёплой,
И в сенцах пельменей два листа,
И был узор красив на мёрзлых стёклах,
И скатерть на столе всегда чиста.
Тихонечко покатится слезинка,
Дрова трещат и заглушают боль.
Придёт не память тихою сурдинкой,
Когда брал в руки трепетно гармонь.
Не зная нот, наигрывал мотивы,
И кнопочки пускались в перебор…
Сейчас один, и уносило с дымом
Никем неразделённый разговор.
Щекой небритой прикоснётся к печке,
Теплом его окутает она.
И то ли слёзы, то ли отсвет свечки
Увидит с фотографии жена.