Поназабрасывало, да разбросало,
Не экзотичны, таких немало.
Группа канадских учёных признала человека самым коварным хищником за всю историю Земли. Лестно или унизительно? По мне, ни то, ни другое, какими созданы, такими и живём. Но такими ли были созданы? Маленькие, едва заметные, плотоядные - кто мы?
Маленькие достопримечательности охраняются во всём мире, потому что там население видных представителей флоры и фауны. А человек разве не представитель? Почему его никто не охраняет от посягательств себе подобных? Уничтожили райское место, с необычайной флорой и фауной… и человеком. Растоптали многовековую историю, предоставили варварам право плясать на костях и возликовали! Громогласное ликование!
С дуба рухнул или дуба дал?
Сосредоточенное лицо не признак интенсивной работы серого вещества. Или же думает, что делать, чтобы не повредить себе: «Я не за плохих, но помогать хорошим – небезопасно».
Тела в неврастении, но души крепко спят.
Иногда можно заплатить, чтобы оказаться в полной тишине. Молчание дорогого стоит, даже если не торжество, а поминки.
Почему не чокаясь? Неужто звон стаканов помешает сну усопшего? Беззвучное касание пальцев, наигранная традиция, когда кончина Родины задевает мимолётом.
От крайнего напряжения чувств, слёзы полились градом. Предан земле, потому что был предан Отечеству или же им предан? Упокоение – ложное утешение, тем более, когда не та земля. А у виновника всего «торжества» не лицо, а прямо лик святого.
Тело, выброшенное на свалку, лишилась в тот час же души?
Видят ли Души усопших Землю целиком? Лицезрят ли позор на клочке земли? Наверняка такое выступает ярким светом темноты. Душа каждого человека, это портрет всего народа, пусть в миниатюре. Так считал немецкий писатель-драматург Гюстав Фрейтаг. Так какой именно народ большинства?
Сколько же раз мы теряли Родину по собственной вине? Даже не знаю, зависит от того, с какого времени считать. Вот и сейчас, ядро потеряли, осталась оболочка, но такая проницаемая. Неужто вся кровь вытекла?
Теряли не раз, но последние несколько лет – это спринт потерь. Бежим и даже не оглядываемся, чтобы, ненароком, не заметить тех, кто отстаёт, кто не желает продаваться, кто ещё верит в существование «нас», игнорируя логику.
«…вершин белей на свете нет» –, писал об Арарате Чаренц. Она и сегодня выглядит белоснежной, Но, учитывая, что является молчаливым свидетелем нашего уничтожения, должна бы хотя бы порозоветь.
Битвы обессилили нас, но значит ли это, что мы сдались? Не враг заставляет склониться, а предательство. Растоптанный флаг под ногами врага! Но пока жив кусочек ткани в руках спасшегося ребёнка, мы имеем шанс на возрождение. Если только этот кусочек не отберут, сомнут и не выбросят на помойку, или же признают никчёмным. Признавая неправомочность свободного выбора у других, растаптываем возможность нашего возрождения. Нехватка мозговых извилин? Ненасытный карман.
Отчаиваться не имеем права, а не отчаиваться – не получается. Пытаться понять свой народ не получается. Глупа и не прагматична? А может, прозорлива и дальновидна?
Мусалерская история повторяется? В плане уничтожения нации давно, а последние годы весьма успешно. Не стоит забывать, что случилось через три года, после того, как одна из «дружественных» стран соизволила нам помочь. Сегодня всё происходит гораздо скоротечнее.
Огромное судно собирает народ. На нём, говорят, можно найти спасение. Народ сбегается к нему, а что делать, не бороться же? Интересно, прошло ли судно проверку ударом о воду? Капитан корабля сразу же предупреждает, что будут подводные камни. На рифы бы не наткнуться. Втиснулись все, кто успел. Кажется, судно треснет по швам, ан нет, поплыло. Каюты удобные, ни дать ни взять круизный лайнер, окна только на удивление большие, и плотные жалюзи вряд ли спасут от водной стихии. А если «квадратные» волны? Впрочем… Плывём, дело катится к ночи, и вот тут… Удар не сильный, может обойдётся без пробоин? Хочется открыть жалюзи и посмотреть, что там снаружи, но страшно, ночной океан. Но откуда взяться океану, ведь даже моря нет, как и по чему плывём? Подойду и подыму жалюзи. Ничего не происходит, просто стоим в огромной луже, по сторонам только камни и груда железа. Но с потолка капает. Возможно – это свод черепа. Вода несомненно имеет красноватый оттенок. Капитан корабля ходит по палубе и успокаивает всех, мол, ничего страшного, мы на берегу Красного моря. Идём по стопам Моисея, точнее плывём? А дальше Индийский океан? Как предсказуемо. Индо-французская защита.
Выходим на берег. Табличка на столбе. Что же написано? Подойдём поближе. Прочесть вслух стыдно, всем и так понятно. И стопы утопают в зыбучем песке…
Дом горит, всё в огне. Не все это видят, а из зрячих не каждый понимает. Вот уже балки рушатся, а многие сидят за столом, едят, пьют и тычут пальцем в смартфон. Ещё и новости слушают, уверенные, что будь какое ЧП, там сразу трубить начнут. Запах дыма уже успел пробраться во все потаённые уголки, а им хоть бы хны. Полная отрафация мозга!
Распахиваю окно и бросаю кусок хлеба. Кошки, собаки, они ведь тоже твари божьи, пусть поедят. Нынче тварь больше воспринимается как бранное слово, оттого к людям больше применимо. Что ругать животных, они честнее и разумнее многих прямоходящих. Прямохождение нынче единственное, что делает нас выше, исключительно в плане физического роста, но, видимо, многие стесняются такого превосходства, не желают выделяться на фоне фауны, и ходят на четвереньках. Немало тех, кто ползёт.
Ераблур. Пристанище сынов нации. С каждого памятника смотрит на нас герой. Раньше они улыбались, сейчас опускают глаза, но отнюдь не от стыда…от боли. Мы заставили их испытывать боль вместо гордости. И каково наше имя? Раньше предатель означало смерть, теперь – поклонение. Враг любит предателей, и мы вторим ему в унисон, и радуемся, когда он хвалит нас. Может ещё и денежное поощрение предоставит.
Скоро придут холода, дожди и снег. Но им они не страшны. Памятники не мёрзнут, даже промокнув, а души – они далеки. Мы привыкли так считать. А что, если они всё чувствуют? Человек умирает, а мозг какое-то время живёт, и волосы растут. Это заметно на щетине. А что, если полного небытия не существует? И боль плоти ощутима душой?
Надоело быть марионеткой. Но кем ещё можно быть в марионеточном государстве? Целуйте, лобзайте руки и не только, всем кто приветствует вас в вашем раболепстве. Таких много, и каждый, потирает руки в предвкушении момента, когда вы станете им прислуживать. А ведь станете, уже начали.
Так кто мы - сурикаты?