Лариса Рейснер – фигура в русской истории слишком известная, часто обсуждаемая, я тоже решил о ней написать, собственно, по двум соображениям: она была заметной фигурой в тех событиях, в частности, общалась с Николаем Гумилевым, была женой Федора Раскольникова, а если кто помнит, в Советском Союзе фильм «Оптимистическая трагедия», так вот, прототипом комиссара там и была Лариса Рейснер. Помните: «Кто еще хочет комиссарского тела?», ну вот, это она! (1963 год, Маргарита Володина, Вячеслав Тихонов). Так что, мне было интересно разобраться с её историей, кроме того, в студенческие годы встретил я в примечаниях к какой-то статье Ленина обсуждение ЦК (скорее всего) вопроса об опозданиях Раскольникова и Рейснер на заседания чего-то, были различные предложения о наказаниях, вплоть до вывода их из ЦК, но Ленин сказал, что лучше дать больше времени этой ненасытной парочке, или что-то в этом роде. Кроме того, я встретил часть этой истории в изложении Эдварда Радзинского, который общался с братом Ларисы Рейснер по поводу отзыва на его, Радзинского, пьесу об Индии, и он увидел прекрасный портрет Ларисы и понял, что это её брат, Игорь Рейснер. Итак.
Лариса Михайловна Рейснер, 1895-1926, - русская революционерка, писательница и поэтесса, журналистка, дипломат. Участница Гражданской войны в России. Сестра востоковеда И. М. Рейснера.
Родилась Лариса Рейснер в семье юриста, профессора права Михаила Андреевича Рейснера в Польше (Люблин). Раннее детство она провела в Томске, где её отец преподавал в университете, в 1903—1907 годах жила с семьёй в Германии. С 1905 года семья Рейснер жила в Петербурге, в достатке и уюте. Отец и брат Ларисы увлекались идеями социал-демократии (отец был знаком с Августом Бебелем, Карлом Либкнехтом и В. И. Ульяновым-Лениным), что определило круг интересов и мировоззрение Ларисы Рейснер. В Петербурге Лариса окончила с золотой медалью гимназию и в 1912 году поступила в Психоневрологический институт, где преподавал её отец.
В 1915—1916 годах вместе с отцом выпускала литературный журнал «Рудин» (вышло 8 номеров), задачей которого было «клеймить бичом сатиры, карикатуры и памфлета все безобразие русской жизни». Рейснер редактировала «Рудина» и поместила здесь ряд стихотворений и резких фельетонов, высмеивающих нравы политической и творческой интеллигенции 1910-х. Особое место в идеологической программе журнала занимала критика «оборончества» (в частности, критика взглядов на войну Г. В. Плеханова), которое считалось Рейснерами формой оппортунизма.
В 1916—1917 годах у Рейснер был бурный роман с Н. С. Гумилёвым, оставивший глубокий след в её жизни и творчестве (под именем «Гафиза» поэт выведен в «Автобиографическом романе», не публиковавшемся при жизни Рейснер). Встреча Ларисы и Николая состоялась в 1916 году в ресторане «Привал комедиантов», где собирались представители петербургской богемы. Здесь всегда было шумно и весело: пили дорогое вино, читали стихи, спорили о политике. Увлечение своего супруга Николая Ларисой Анна Ахматова воспринимала спокойно, поскольку подобное случалось многократно. Отношение Ларисы к Гумилёву было крайне эмоциональным и экзальтированным.
Во время войны Гумилев был в рядах действующей армии. Лариса в это время находилась в Петербурге. Роман Ларисы и Николая оказался недолгим - вскоре выяснилось, что параллельно с Рейснер у поэта были любовные отношения с Анной Энгельгардт, дочерью писателя и поэта Н. И. Энгельгардта, на которой он и женился в
1918 году, что вызвало негодование Ларисы. Но сама Рейснер считала Гумилева своей единственной любовью, а после того, как она узнала, что Гумилева расстреляли, она написала своим родителям письмо, где призналась, что это был «единственный человек, урод и мерзавец, которого я любила как поэта и как человека, как никого я не любила никогда». Она просила их взять девочку Гумилёва к себе и попросила её воспитывать, если только она похожа на Гумилёва. В общем, странная барышня, конечно.
В 1917 году Рейснер участвует в работе комиссии по делам искусств исполкома Советов рабочих и крестьянских депутатов, а после Октябрьской революции работает в Специальной комиссии по учёту и охране Эрмитажа и музеев Петрограда, она была секретарём А. В. Луначарского.
В 1918 году Рейснер вышла замуж за Фёдора Раскольникова и вступила в РКП(б). Надежда Мандельштам, несколько раз навещавшая «мятежную чету», рассказывала, что Раскольников с Ларисой жили в голодной Москве по-настоящему роскошно — «особняк, слуги, великолепно сервированный стол». Прожили они около шести лет.
Она участвовала в боевых действиях во время гражданской войны. В августе 1918 ходила в разведку в занятую белочехами Казань. После нападения отряда белогвардейцев под командованием В. О. Каппеля и Б. В. Савинкова на станции Тюрлема и Свияжск совершила разведывательный рейд из Свияжска через Тюрлему до станции Шихраны для восстановления связи между штабом и воинскими частями 5-й армии.
После вступления в РКП(б) Рейснер сделала единственную в своем роде карьеру женщины - военного политика: в декабре 1918 года Нарком по военным и морским делам Лев Троцкий назначил её (с 20 декабря 1918 года временно, с 29 января 1919 года постоянно) комиссаром Морского генерального штаба РСФСР после службы комиссаром разведывательного отряда штаба 5-й армии, принимавшим участие в боевых действиях Волжско-Камской флотилии. Отсюда и пошла «Оптимистическая трагедия». С июня 1919 по середину 1920 года Рейснер вновь участвует в боевых действиях, на этот раз — Волжско-Каспийской флотилии, а с лета 1920 года становится сотрудником Политуправления Балтийского флота. В один из приездов Раскольников застал Ларису в постели с Троцким, которого Раскольников боготворил, наряду с Лениным. Между ними произошел разговор, и Троцкий сказал, что у вас есть жена, и у меня есть жена, но бывает и любопытство, мы удовлетворили свое любопытство, и не нужно из-за этого поднимать шум. Раскольников и не стал поднимать шум, только спроси Рейснер, как это могло произойти? Та ответила ему, что вообще очень любит мужчин, и мужская физиология её очень занимает, кроме того, она сказала ему, что она поняла, что Троцкий – человек холодного, блестящего ума, но что он жестокий человек, и в любви очень холоден, она сказала ему: «Ты можешь не волноваться».
Во время пребывания в Петрограде в 1920—1921 Рейснер принимает активное участие в литературно-общественной жизни, сотрудничает с петроградским Союзом поэтов, заводит тесное знакомство с А. А. Блоком (об этом см. воспоминания тётушки Блока, М. А. Бекетовой в конце поста).
В 1921 году Рейснер уехала в Афганистан с Раскольниковым, который был назначен чрезвычайным полпредом в Афганистане. В Афганистане же находился и брат Ларисы Игорь Рейснер, один из основателей советского востоковедения. Раскольников очень понравился эмиру Афганистана Аманулле, и он, и Рейснер, были своими людьми во дворце эмира, его любили в Афганистане. Итогом деятельности Раскольникова явилось подписание договора о мире между двумя странами. Мир в Афганистан принес Раскольников, наладились отношения между Афганистаном и Советской Россией. И это было не простой задачей. Эмир добивался независимости от англичан, с 1919 года началась англо-афганская война, и в 1921 году Великобритания признала независимость Афганистана. Но войска эмира вторгались и в бывшие российские владения, в частности, в Мерв (ныне Туркменистан), откуда он изгнал местный Совет. Аманулла также предложил военную помощь против большевиков Фергане на условиях присоединения её к Исламской Центральноазиатской Федерации. Так что, подписание в 1921 году первого советско-афганского договора, а затем в 1926 году (Раскольников вернулся в Москву в 1923 году) заключение договора между СССР и Афганистаном о нейтралитете и взаимном ненападении имело важное значение для СССР.
Лариса писала тогда брату: «Что я делаю? Пишу, как бешеная. Загоняю в переплёт свой Афганистан», рассказывая о том, что решила написать книгу (книга «Афганистан» вышла в 1925).
Дальнейший путь Фёдора Раскольникова я в двух словах изложу, хотя это отдельная тема. После возвращения в Москву в 1923 году, Раскольников увидел расстановку сил. Троцкий встретил его с распростертыми объятиями, на стороне Сталина были Каменев и Зиновьев, они боялись Троцкого. Сталин пригласил Раскольникова к себе в кремлевскую квартиру и предложил ему написать политическую статью на последние работы Троцкого. Раскольников оказался в ловушке, ведь он полностью доверял Каменеву. Статья получилась приличной, но многие могли её воспринять как просталинскую статью. Через некоторое время он встретился с Троцким, тот прошел мимо него, и Раскольников понял, что тот обиделся. А Сталин в это время уже отбросил Каменева с Зиновьевым, у него уже были новые друзья: Бухарин, Рыков, и это было уже новая компания Сталина, который теперь боролся с Каменевым и Зиновьевым. Сталин шёл к власти. Это было время индустриализации и коллективизации страны, Раскольников видел, что происходит в деревне, и когда ему снова предложили вернуться на дипломатическую работу, он согласился. Но с 1929 года он назначен членом Коллегии Наркомата просвещения РСФСР и начальником Главного управления по делам искусства, в состав которого вошел и Главрепертком. Он был главным цензором страны. Под его непосредственным руководством запрещены к показу пьесы М.А. Булгакова, проводилась бездарная конъюнктурная правка произведений писателей. В 1930 Раскольников выпустил социальную трагедию "Робеспьер", которую сразу же начали ставить во многих театрах. Тогда он работал со МХАТом, который очень любил. У Раскольникова были хорошие отношения с Немировичем-Данченко. Всё-таки, всё это было крайне куцо, и даже благоприятная для Раскольникова критика, это заметила. Кажется, во время, его забрал Народный комиссариат иностранных дел, и он уехал в Таллин. Чуть раньше он встретился со студенткой Плехановского института Музой Ивановской, и после окончания института она уехала с ним в Эстонию. Раскольников начал понимать, что в стране идет другая жизнь, что старая ленинская гвардия уже не имеет власти. Он приезжал в Москву, приезжал в отпуск, видел, что появились новые люди. Он встречался с братом, который нервничал, разговаривал с ним только на улице. Дальше Раскольникова перевели в Копенгаген. Его радовала Муза, которая быстро научилась быть женой дипломата. Его снова вызвали в Москву, и последний приезд был совсем грустным. Уже был расстрелян Каменев, уже был расстрелян Зиновьев. Когда он уезжал в последний раз из Москвы, на вокзал пришёл Борис Пильняк. Выглядел он жутко, сказал только Раскольникову, что его вызывали. Вскоре он был арестован и расстрелян. Сталин не простил ему «Повесть непогашенной луны» (опубликовано в журнале «Новый мир» в 1926 году (№ 5, и сразу изъято), в которой было откровенно написано о том, как Сталин организовал убийство Фрунзе. Он уехал в Болгарию, уже осознавая, что у власти диктатура Сталина, и уже в Болгарии он узнал об аресте Карла Радека. В Болгарии он читал протоколы процессов, и узнал, что Пятаков признался, что он 12, 13 и 14 декабря 1935 года встречался в Осло с Троцким и получал от того задание убить Сталина. Раскольников помнил, что 9 декабря он ехал с Музой в Берлин, и в поезде они встретились с Пятаковым. А 14-го он был в Берлине и был прием у посла СССР, и на этом приеме Раскольников сидел радом с Пятаковым. Так что он понимал, что это ложь, открытая наглая ложь. Но это не имело никакого значения, Пятакова расстреляли. А потом были расстреляны Тухачевский, Якир, Уборевич, и комбриг Примаков. Читая эти протоколы, Раскольников с ужасом видел, что все признают себя виновными, и он догадывается, каким путем добивается Сталин этих признаний. Когда умер его малолетний сын от энцефалита, было принято решение в Москву не возвращаться. В Болгарии они сделали вид, что уезжают в Москву на время, оставили все вещи, и налегке сели в поезд и уехали в Берлин. В Берлине Раскольников с женой пересаживаются на поезд в Брюссель, там они пересаживаются и едут в Париж. Друзья помогли им, и они едут на юг Франции, хотя Раскольников осознавал, что агенты НКВД скорее всего его найдут. 17 июля 1939 года Верховный суд СССР объявил его вне закона как врага народа, как невозвращенца. И Раскольников написал статью «Как меня сделали врагом народа», и она была напечатана. Затем он начал писать открытое письмо Сталину. После того, как он закончил писать письмо, он сказал Музе, что кажется жизнь он прожил не зря. Дальше следуют набор вариантов, что могло произойти в гостинице в Ницце, вечером был шум, пришли соседи, и увидели Музу, зовущую на помощь, и Раскольникова, пытающегося броситься из окна. Принимали ли агенты НКВД какое-либо участие в событиях, доподлинно неизвестно. 12 сентября 1939 года Федор Раскольников умер в больнице в Ницце. Его похоронили в чужом склепе, ему было тогда 47 лет. В 1963 году Федор Раскольников был полностью реабилитирован. Письмо Раскольникова было опубликовано, когда его уже не было в живых. «Сталин, бесконечен список ваших преступлений, бесконечен список именно ваших жертв. Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности, никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста. Никому нет пощады. Рано или поздно советский народ посадит вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции».
Возвращаясь к Ларисе Рейснер и Афганистану. Она рассталась с Раскольниковым в 1922 году (хотя он не дал ей развода) и вернулась в Москву. Ей просто надоело быть в Афгане, вдали от гущи событий, возможно, надоел и сам Раскольников, но как можно было променять Раскольникова на Радека – большой вопрос. Радек был очень некрасивым и неказистым, у него были жёлтые зубы. Правда, Радек тогда занимался Коминтерном и организовывал революцию в Германии. Большевики всерьёз тогда занимались мировой революцией и тратили на это огромные деньги. Радек, не смотря на свою внешность, был очень умным и юмористически настроенным персонажем, известны его анекдоты, которые действительно веселят и актуальны и сейчас. Типа, Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин вывел евреев из Политбюро. Так что она бросила Раскольникова, вернулась в Москву и стала женой Карла Радека.
Вместе с Радеком, Рейснер в качестве корреспондента «Красной звезды» и «Известий» побывала в 1923 году в Германии, где была куратором и организатором государственного переворота с участием коммунистического движения Германии. По плану, подготовленного большевиками в Москве, восстание должно было начаться одновременно во всех крупных городах Рура, в Бремене, Гамбурге, Берлине. В последний момент Карл Радек и Лариса Рейснер, после совещания со сторонниками Генриха Брандлера (на то время сопредседателем КПГ) принимают решение отложить восстание на 3 месяца. Лидер коммунистов Гамбурга Эрнст Тельман не был поставлен в известность об этом решении. И, как результат, коммунисты Гамбурга выступили в день, согласованный ранее и восстание потерпело неудачу. О восстании Рейнер написала книгу «Гамбург на баррикадах» (1924). Германии посвящены ещё два цикла её очерков — «Берлин в 1923 году» и «В стране Гинденбурга».
После поездки в Гамбург Рейснер рассталась с Радеком, уехала на Донбасс и после поездки написала книгу «Уголь, железо и живые люди» (1925). Последнее крупное произведение Рейснер — исторические этюды-портреты, посвящённые декабристам («Портреты декабристов», 1925).
Умерла Лариса Рейснер 9 февраля 1926 года в Москве на 31-м году жизни от брюшного тифа. Мать и брат Игорь выжили. Лариса не оправилась от болезни, поскольку на тот момент была сильно истощена работой и личными переживаниями. В Кремлёвской больнице, где она умирала, при ней дежурила её мать, покончившая с собой сразу же после смерти дочери. Писатель Варлам Шаламов оставил такие воспоминания: «Молодая женщина, надежда литературы, красавица, героиня Гражданской войны, тридцати лет от роду умерла от брюшного тифа. Бред какой-то. Никто не верил. Но Рейснер умерла. Похоронена на 20 участке на Ваганьковском кладбище». «Зачем было умирать Ларисе, великолепному, редкому, отборному человеческому экземпляру?» — патетически вопрошал Михаил Кольцов.
Из отзывов я выбрал те, которые имеют отношения к быту или к литераторам:
По мнению ряда окружавших её мастеров слова (А. Блок, З. Гиппиус, Вс. Рождественский), поэтический талант Л. М. Рейснер уступал её красоте, а несколько манерный стиль не соответствовал бурной, страстной натуре автора.
Всеволод Рождественский рассказывал, как посетил «прекрасную комиссаршу» вместе с друзьями Михаилом Кузминым и Осипом Мандельштамом: «Лариса жила тогда в Адмиралтействе. Дежурный моряк повел по тёмным, гулким и строгим коридорам. Перед дверью в личные апартаменты Ларисы робость и неловкость овладели нами, до того церемониально было доложено о нашем прибытии. Лариса ожидала нас в небольшой комнатке, сверху донизу затянутой экзотическими тканями… На широкой и низкой тахте в изобилии валялись английские книги, соседствуя с толстенным древнегреческим словарем. На низком восточном столике сверкали и искрились хрустальные грани бесчисленных флакончиков с духами и какие-то медные, натертые до блеска, сосуды и ящички… Лариса одета была в подобие халата, прошитого тяжёлыми нитями…».
«Из Москвы приехала Лариса Рейснер, жена известного Раскольникова, — вспоминала тётушка Блока, М. А. Бекетова. — Она явилась со специальной целью завербовать Ал. Ал. в члены партии коммунистов и, что называется, его охаживала. Устраивались прогулки верхом, катанье на автомобиле, интересные вечера с угощеньем коньяком и т. д. Ал. Ал. охотно ездил верхом и вообще не без удовольствия проводил время с Ларисой Рейснер, так как она молодая, красивая и интересная женщина, но в партию завербовать ей его всё-таки не удалось, и он остался тем, чем был до знакомства с ней…».
Лев Троцкий в своих мемуарах («Моя жизнь») так вспоминал о Рейснер:
«Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический ум и мужество воина. После захвата белыми Казани она, под видом крестьянки, отправилась во вражеский стан на разведку. Но слишком необычна была её внешность. Её арестовали. Японский офицер-разведчик допрашивал её. В перерыве она проскользнула через плохо охранявшуюся дверь и скрылась. С того времени она работала в разведке. Позже она плавала на военных кораблях и принимала участие в сражениях. Она посвятила гражданской войне очерки, которые останутся в литературе… Она всё хотела видеть и знать, во всём участвовать. В несколько коротких лет она выросла в первоклассную писательницу. Пройдя невредимой через огонь и воду, эта Паллада революции внезапно сгорела от тифа в спокойной обстановке Москвы, не достигнув тридцати лет».
Лариса Рейснер не раз упоминается в романе Бориса Акунина «Другой путь» (2015).
В сериале «Троцкий», где её роль исполняет Анастасия Меськова, она имеет любовную связь с Троцким. Пишут, что эта связь возможно выдумана Николаем Кузьминым в романе «Сумерки» (1995). Но есть ведь и другие источники, о чем и было рассказано.
Восторженное отношение к Л. М. Рейснер Б. Л. Пастернака, считавшего её «воплощённым обаянием», дало ему основание назвать Ларисой главную героиню своего романа «Доктор Живаго». А вот его стихи памяти Рейснер:
Памяти Рейснер
Лариса, вот когда посожалею,
Что я не смерть и ноль в сравненье с ней.
Я б разузнал, чем держится без клею
Живая повесть на обрывках дней. Как я присматривался к матерьялам!
Валились зимы кучей, шли дожди,
Запахивались вьюги одеялом
С грудными городами на груди. Мелькали пешеходы в непогоду,
Ползли возы за первый поворот,
Года по горло погружались в воду,
Потоки новых запружали брод. А в перегонном кубе всё упрямей
Варилась жизнь, и шла постройка гнезд.
Работы оцепляли фонарями
При свете слова, разума и звезд. Осмотришься, какой из нас не свалян
Из хлопьев и из недомолвок мглы?
Нас воспитала красота развалин,
Лишь ты превыше всякой похвалы. Лишь ты, на славу сбитая боями,
Вся сжатым залпом прелести рвалась.
Не ведай жизнь, что значит обаянье,
Ты ей прямой ответ не в бровь, а в глаз. Ты точно бурей грации дымилась.
Чуть побывав в ее живом огне,
Посредственность впадала вмиг в немилость,
Несовершенство навлекало гнев. Бреди же в глубь преданья, героиня.
Нет, этот путь не утомит ступни.
Ширяй, как высь, над мыслями моими:
Им хорошо в твоей большой тени.
1926 г.
Портрет Ларисы Рейснер. Художник Василий Иванович Шухаев написал его в Петрограде, в 1915 году по заказу отца Ларисы — профессора Михаила Андреевича Рейснера
21.12.2023