И бархат алых роз, и золото лиле'й,
Шелко'вый гобелен, и храмину святую —
Всё сокрушает Время, но всего сильней
Оно не терпит красоту людскую...
Кровавых жилок жар — кармин на молоке,
И бирюза на мраморе — тугие вены —
Печатью вытеснены на твоем виске,
Печатью долга, что попросит Время.
Твоя рука сильна, твоя ладонь красна,
Как будто смоченная соком винограда;
Но чудо — забытью, и золото — для дна,
А ручкам этим — кладбища прохлада.
Но тело, тело! О, как вычерчен узор
Прекрасных мускулов, их крепкие сплетенья!
Под ними сердце вспыхивает, как костёр,
И согревает это чудо в день цветенья;
Вишнёвым деревом цветёт твоя краса,
И, что ни день, — цветёт она ещё живее;
Но осень — деревцу, а смертному — коса,
Ведь Время — Смерть, и никого не пожалеет.
Но я прошу — пока горит ещё закат,
Пока, как мученик, он казни ждёт отважно,
Пока над нами медно—жаркий небоскат
Не заменился саваном, ночным и страшным,
Пока мы оба дышим, оба — я и ты,
Даруй мне радости одно мгновенье:
О, ты, пророк и сын богини Красоты,
Дай мне, жрецу, в тебе узреть ее явленье!
22.12.2023