Мы все умрём - красиво и не очень,
Сгорим в пыли изъезженных дорог.
Нас вынесут, положат между прочих.
Так почему-то в планах держит Бог.
Нам будет жаль не видеть больше утра
И звёзд в степной стрекочущей ночи.
Жаль уходить, как будто даже мудрым,
Без видимых каких-либо причин,
Жаль понимать, что больше ты не нужен,
Как в поле срезанный комбайном колосок,
Который вытряхнут от зёрен весь наружу.
Так записал в еженедельник Бог.
Бредёт старик, прощается с тобою.
Не понимаешь и не чуешь ты:
Пойдёшь за ним такою же тропою
И вслед - слова, восторги и цветы.
Лежать, не двинуться, замёрзнуть,
Не смеяться и только молча бесконечно ждать,
Когда раз в год хоть кто-то повидаться
Зайдёт на полчаса к тебе опять.
Ты можешь вечно НАД землей остаться
В твоих лишённых тления делах.
А с жизнью будут только те прощаться,
Кто ел и спал, существовал в телах.
Я еду, слушаю в своём автомобиле
Володи голос грубый:
«Если друг...»,
И чувствую: он - рядом, в куртке стильной,
Серьёзно смотрит и смеётся вдруг!
Врач слушает тебя фонендоскопом.
Придумал это доктор Коротков.
Он движется небесным автостопом
Прогулкою Шагала, без оков;
Глаза его смеются под очками,
И множество напуганных сердец
Стучат, стучат, того не зная сами,
Кто их второй и любящий отец.
И ты стучи, стучи, не прекращая!
Трудолюбиво ниву молоти.
Дорога будет длинная, большая,
И только вверх, к созвездиям, лети!
Наталья ГРЭЙС