Устала я испытывать судьбу,
Под ноги сыпать бисер толстокожим,
Мир кажется другим с высот трибун,
На мир клопов нисколько непохожим.
Взять «санбенито» как-то не с руки,
Ведь время для паяцов не настало,
Я все равно в ночи сыграю гимн,
Разделывая мамонтов в бунгало.
Со скал совсем не видно светлячков,
Мерцанье их, как наша жизнь собачья,
Есть в каждом городишке крысолов,
Он к полынье под музыку оттащит.
Моль выедает душу изнутри,
Под толстой кожей глазом и не видно —
Мой бисер не приманивает рыб,
Он для того, чтоб подавилось быдло.
В Первопрестольной ценится «рыжье»
И толстокожесть новых мастодонтов,
С презрением смотрю на это все,
С провинциальной тупостью девчонки.