Павлик Петрович всегда "любил" плов.
Когда бы я его не встречал, интеллигентного вида мужичок в очках был постоянно в компании небольшого чёрного "казанчика". Куда бы он не пошёл, плов был его вечным спутником.
На любой вопрос незамедлительно следовал краткий, но довольно ясный ответ.
— Предпочитаю плов
Ко мне подошёл Борис.
Борис: Сдаётся мне, этот ваш Петрович лукавит. Лукавит.
Я: В смысле?
Борис: Всем говорит, что любит плов, любит плов. А вы хоть раз видели, как он его ест? Видели как он его ест?
Я: Не привык смотреть людям в рот, особенно когда они едят.
Борис: А ты посмотри, посмотри. Весь из себя такой интеллигентный, очки вон надел. А знаешь что я тебе скажу? Интеллигенты плов не любят! Не любят!
Мне было нечего возразить.
С того момента я стал пристально наблюдать за Павликом Петровичем. И чем больше я следил за ним, тем больше приходил к выводу, что он никто иной как лицемер.
Ведь при всей его "любви" к плову он так и не был замечен хотя бы с единичной рисенкой во рту, ни один кусочек мяска не запрятался у него меж зубиков.
На обеденном перерыве я подошёл к нему.
Я: Павлик Петрович.
Удивлённый, что кто-то нарушил его тет-а-тет с казанчиком, он посмотрел на меня.
ПП: Прошу прощения?
Я: Можно вам составить компанию?
ПП: Прошу.
Он указал на свободный стул.
Я: Как ваша работа?
ПП: Потихоньку-помаленьку.
Я: Всё ещё занимаетесь производством печений?
ПП: Пеку печенюшки, правда.
Я: Как семья, детки?
ПП: Постарше прыгает, помладше постоянно плачет, периодически песни поют, присказки придумывают. Про папу придумали: "Папа, помощь не проси, папа плюшек принеси". Причудливые проказники.
Я: А с женой как? Ладите?
ПП: Пол пятого пойдём прогуляемся по парку. Понравилась прошлогодняя прогулка.
Разговор зашёл в тупик.
Я: А почему же вы не притрагиваетесь к своей еде?
ПП: Позвольте?
Я: Почему вы не кушаете, обед всё-таки.
ПП: Пока пережидаю. Перерыв.
Разговор повторно зашёл в тупик.
Я: А что у вас в вашем казане?
ПП: Плов.
Я: А вы точно не лжёте?
ПП: Плов приготовил. Правда-правда.
На последних словах он осёкся.
Очередную повторную паузу, которой как мне казалось всласть наслаждался Павлик Петрович я уже выдержать не мог, поэтому мне пришлось встать и уйти.
Я: До свидания
ПП: Пока.
***
Борис: Ну что? Теперь ты мне веришь? Веришь?
Я: Похоже ты был прав, Павлик Петрович тот ещё лицемер, не любит он никакой плов.
Борис: То-то же, то-то же.
И мне стало до глубины души обидно, что на свете есть такие люди, которые называют себя любителями плова, а сами такими не являются.
Я тоже хотел называть себя брюнетом, но я не могу.
Почему Павлик Петрович может говорить всем, что любит, не любя, а я должен любить только то, о чём говорю?
Почему я не могу сказать, что люблю открывать дверь от себя, а не на себя?
А я ведь не эгоист, мне не обязательно открывать дверь на себя, но раз сказал всем, что люблю это делать, значит должен.
Так почему же Павлик Петрович никому не должен, хотя и говорит?
На обеденном перерыве я повторно подошёл к нему.
Я: Павлик Петрович.
Удивлённый, что кто-то нарушил его тет-а-тет с казанчиком, он посмотрел на меня.
Я: Можно вам составить компанию?
ПП: Подали плохой пример. Повторяться - плохо.
Я молча смотрел на него, но уже знал, что хочу сделать.
ПП: Присаживайтесь.
Молниеносным рывком я выхватил из рук ПП казан и незамедлительно открыл его.
ПП: Постойте!
Но он не успел.
Всё "содержимое" ёмкости уже предстало перед моими глазами.
Я: Пустота.
ПП: Что ж вы наделали, голубчик? Зачем же вы так? Мой плов...
Я в полной отрешенности и безмолвии продолжал смотреть на него.
Я: Простите, пожалуйста.
Но он уже не слушал. Молча встав со стула, интеллигентного вида человек удалился.
Лишь в дверях я заметил знакомый силуэт Павлика Петровича.
Или как там его по-правильному...
Позабыл... подробности...