Сидело семь тяжеловесов бесов
Напротив - седовласый богослов
Объединяло этих бесов интересы
Семи смертельно пагубных грехов
В их лица въелась грязь тысячелетий
Людских пороков, похоти ,страстей
И каждый был грехами разодетый
Из этих мерзопакостных чертей
Люцифер встал - «они лишь мне служили»
Горит надменностью его бесовский взгляд
«Через гордыню Бога позабыли
Так пусть теперь идут со мною в ад»
Затопали другие , загалдели
При слове ад трясутся и визжат
Гурьбой на беса бесы налетели
«Их души не тебе принадлежат !»
Левиафан воскликнул - «завистью рожденный
Бессмертие свое уже отдал
Лишь в зависти быть может утвержденный
Гордыни грех, который ты им дал»
Но Вельзевул кричит - «безудержным обжорством
Чревоугодием лишаются небес
И только так проявят непокорство
За их спасение взошедшему на крест
Утихомиритесь, слуги преисподней
Со мной в раю людей уже не ждут
Лишатся души чистоты Господней»
Смеется Асмодей - греховный блуд
Но мало бесам души изничтожить
Готовы даже дьяволу соврать
Что бы грехи людские преумножить
Что бы седого богослова растерзать
Упали ниц тогда пред сатаной гневливым
«Чей грех из нас окажется важней
Вердикт твой точно будет справедливым
Ты погубил уже достаточно людей»
Ударил плетью тот по спинам мерзких бесов
И зарычал на них как обреченный лев
«Нет более великих интересов
Как в пекло ввергнуть человеков через гнев»
Но подал голос вдруг из них - Мамона
Нечистый алчности - желания иметь
«Их тяга к роскоши лишь только мне знакома
Я заставляю о богатстве вожделеть»
Закончен спор тяжеловесов бесов
Устало дышит старый богослов
Смертельные их эти интересы
Он знал и ведал без бесовских слов
Промолвил старец тихо - ваша злоба
И одержимость, испокон веков
Но людям предоставлена свобода
Искать защиту у своих духовников
И если , души их стремятся к Богу
То в рай они с молитвою войдут
Ведь их Господь для Своего народа
Прощение грехов оставил тут