в пустыне матовой покой нам обеспечен
в пустыне мало радости
но смерти здесь по горло
ведь вроде зною рад, но ненавижу
себя я ненавижу непреклонно
уже девятый месяц как хочу
убить я мысли о любви, убиться сам
да только страх в моей груди меня колеблит
прости меня и жизнь тебе отдам
уйду в небытие не ради смерти
не ради безрассудства и потех
я грешен был и до сих пор
не самый лучший человек
но вдруг всё осознал, я истину обрёл
что дело не в тебе, а лишь во мне
я столько гнил в своей тюрьме из плоти
пытаясь посвятить тебе минуты жизни
страдал, рыдал пришел к алкоголизму
познал что не жестока ты, а лишь меня не любишь
ведь не грешно это — кого-то не любить
как можно чувства разделять такому как и я
иль близ подобных мне ценить
ведь было много тщетных пыток
твой триединый взор к себе прильнуть
я оставался у корыта
я собирал кусочки быта
но выбрал почему-то кнут
как Валаамова ослица,
я всё держал в себе до часу
вот только этот час настал
я впал в прострацию, в пространство
впадая в транс и выпав в транспорт
но так тебя и не обрёл
хотя быть может...
была мной взята часть чего-то больше
чем просто безответная любовь
хотел уйти с тобой я по-французски,
забыв тревогу в хлябь порочных дней
увы ушёл я по-английски,
прощаясь только с жизнью, но не с ней