Осень. В Питере холера.
Карантинный хоровод.
Пошатнулась крепко вера,
Вера в благостный исход.
Едет к брату на Морскую.
Дописать едва успел
«Жизнь» – симфонию шестую.
Как он рано поседел.
Как смешались воедино
В нём талант, порок и честь.
Страсть, как гнилостная тина.
Как жестока её месть.
Надо подчиниться доле.
Коль не избежать беды,
Нету смысла медлить боле:
«Человек, подай воды!»