и вот
мне 18,
а ты все такая же Маленькая Роза с закатанными рукавами домашней рубахи по локти. вылетаешь в морозы в расстёгнутой куртке, кидаешься в такси бездомным псом, пишешь о ненастной жизни в заметках, ругаешься матом и пустозвонишь днями напролет. проколотые уши, прокуренный голос — всё, лишь бы не угодить Королю и броситься под поезд. прикрываешь уши и стонешь в углу комнаты, продолжая думать о Чуде. тот, кто ищет истину, но не в силах отыскать её среди чужим посвященным словам. и рвёт, и мечет, и сбивает колени в кровь, и ломает кости — и ничего не помогает, никогда не спасёт. тот, кто всё так же идёт напролом и свято верит в справедливость, что сам себе когда-то преподнёс на блюдечке, под нравами пещеры острозубой.
веруешь ли в Богов, Маленькая Роза? в их защиту?
оправдывая из раза в раз, ты со спешкой мнешься в дверях — просьба войти встревает в горле непроходимым комом. неловкость витает над макушкой, сковывает фразы. ты кичишься перефразами, но не слышала про Бизон Хиггса. табачный шлейф охотится за тобой по пятам, расползаясь в храмы и распадаясь осколками на щеках да ожерельем на шее.
отныне
я — свободный ястреб в небе, сирена на волнах. я — буря, мачт бездумных горлобойка.
ты — вечный сокол в кандалах, в чьём клюве припрятан клинок.
болит же, Роза?
скажи ведь, больно сталью упиваться? и средь измученных дорог бежать, скрываясь от напастей? идти навстречу людям, верить в их судьбу, любовь — потом идти на мордобой и есть сквозь сжатый хвост?
скажи ведь, больно жить бывает? и неумело вьются кудри, сплетаются былины и мотивы алых песен войн за кораблями? и обжигаются решёткой буйные массивы, курганы бьются о земь головами?
тебе не больно никогда: и раны не кровоточат, и губы не кричат о муках.
а у меня всё стонет изнутри и вырывается законами, что кружат.