Развитие рынка демократии в России
позволило каждому гражданину
прикупить себе футляр.
Не классически-строгий и контрабасно-твёрдый,
как у чеховского Беликова,
а мягкий, перекошенный, обтрёпанный,
сшитый на скорую нитку
в подпольном цехе по производству
контрафактных идеологий.
Вот мой приятель, буйнокосматый художник,
за столиком пивнушки басит:
«Я вам откровенно скажу...»
и врёт, врёт
из своего заляпанного рекламными красками футляра.
Вот другой мой приятель, лысый депутат,
отвечает ему:
«Я искренне думаю...»
и врёт, врёт,
шипя очковой змеёй из футляра,
обклеенного гомеопатическими рецептами законов.
Вот я вступаю в разговор:
«По-моему, правда в том...»
и вру, вру,
пересыпая речь канифолью цитат,
хранящихся в моём ежовом футляре
вечной оппозиции.
Но если бы мы вышли из футляров,
то уже не сели бы за один столик,
как Чехов и Левитан,
разругавшиеся после публикации «Попрыгуньи».
Мы потому и приятели,
что в отличии от честнейшего Антона Павловича
не говорим о видимых на нас футлярах,
не примеряем друг на друга свои футляры.
Напяливаем их на других…
.................. 04 – 07.02.2011