На пергаменте сгоревшей кожи
холодного горя позвенный обжиг
пламенем начерно пророчит
хранимая кровь седо запеклась,
зажглась печать сатанинского солнца
посреди зияющей ночи
в ней безмолвие кажет власть
милосердия смерти ослепленье коснется
светопролитьем сумрака на пепел ран
покров её по самую кровь греховодства.
Целуемый огонь, припавший к мощам,
разводье праха, чей воскрешающий очаг -
бескрайняя гибель, завещанная вещам,
их горесть, что призвана развоплощать.
В разрыве плоти темный ветер ворожит,
рассеивая шепот заживо сожженных
там, в отзвучавшей тьме,что ими дорожит
имя Твоё отзовут средь погребенных
и что растворено в неотражения очах -
не-свет, остерегающий отчаяние.
И смерть раскаяна для любящих её
средь эха избытия слыша её остриё,
укоры собраны в мольбы -
так ночь прощается
она - заступница моего изгнания,
закаляемое плахой молчание,
приговор, выносимый будущей душе
для которой ничего не останется.