О Николае Первом и Синопской битве
1
На квадратном холсте окна
Осень синью слезу рисует,
Плакать с нею… да ну и на –
Все же плачу в делах и в суе.
Холст запачкан, как говорил
Адвокат, что в былое минул:
“Скинул – пачкаешь…”сколько сил
Вылил я на стекла витрину.
Но не брошусь, вошедши в раж,
Лишь открою, чтоб продышать бы,
За окном – прошлых ран мираж,
Тех, что не заживут до свадьбы.
В плоть не ранен, но в духе гвоздь,
Шляпку снявши, согну невежду,
Ведь любил я навзрыд, насквозь
До конца и в начало между.
За окном что – лежит сугроб,
В нем ли вянет любовь и память,
Отличал от радушья чтоб
Чин изгоя, врученный вами.
Отлетите – закрыл окно,
Недолюблен иль недосказан,
Кем-то где-то… не все ль равно,
Коль слеза покатилась с глаза.
2
Если пустится сердце вскачь,
Не сотру номерок в мобиле.
Говорил мне когда-то врач:
Если плачешь, нейрон лабилен.
Рожу в прорубь и грусть умыл,
Как невролог конспект с тетради.
Ах, лабильность – слыхали мы,
Если так, ни хрена по правде.
Нет веселья без скучных мук,
Как прыжков по бокам барьера –
Слезы счастья ценнее, друг,
Полуплач здесь как полумера.
Но пока лишь измены щуп
Острой болью терзает фразу –
Оправдания не ищу,
Никого не виня ни разу.
Друг, я, может быть, не о ней,
Что им – быт, вялый хрен с избою –
На войне оправдать страшней,
Если эта воина с собою.
Прокурор – не бревно в хомут,
А сурдинка в абсурдной жиле,
Но с собой воевать к чему,
А с другими – пусть, кто служили.
То ль зажим, или лишь затакт,
В гаммах, выданных сытым брюхом –
Друг, я с детства хотел за так
На Россию работать духом.
Чин – как грань в полутон сверла,
Где за гранью весна в невесте.
Если слышишь – передала ль
В те края, где с народом вместе.
Что политика – склень и хмарь,
Братство мы, а они лишь мимы,
Друг, ведь русский народ – есть царь,
А апостолы – побратимы.
До политики эта весть
Не дойдет, пролетая выше,
Был в апостола выстрел здесь,
Но застрелен, в него паливший.
Всё прошедшее не ново,
Возвращайся в успех ли, наспех,
Не стрелял я, да ни в кого
Холостыми до новой сказки.
3
Что есть страх – лишь короткий миг,
Что ломает крыла сквозь плечи,
Да не нервничай, друг, пойми,
Что бесстрашным смеяться легче.
Как в эпоху лихих годин
Говорили средь вьюжной дрожи:
Если страшно – к нему иди,
Будет менее страшно все же.
Поезд шел, казаков расчет
Жаннен выдал ли в такт синкопе –
То в Гражданскую, а еще
Вспомним парусный бой в Синопе.
Целый мир против нас, как нож
Чистил петли, где в синем мыле
Пароход шел на парус….все ж
Мы дожали и задавили.
Император, садясь на трон,
Конституцией драил щели,
Хоть в ученьях не плох был он,
В дипломатии – еле-еле.
В министерстве сидел дурак,
Языков не знавал и правил –
Ели всех, и его за так,
Разжевав нот стеклянный гравий.
Но сидел, как умел, за власть
Дипломат коленкором в ноте –
Не от этого ль началась
Мировая России против.
Знать потери не хватит сил
Хоть, смеясь, наряжай в пиджак их,
Но любил царь его, любил,
И женил на своей служанке.
Венценосный российский род,
Дверь кому ты открыл в начале? –
Честь огромная… только вот
Нервы фрейлины подкачали.
Прежде чудным цветком цвела,
Южной зорькой летя по стужам,
Но иссохла и не могла
Осознать, что с Россией, с мужем.
А герой наш сквозь полусвет
Шел к царю… и ответом стало
“У моей жены тоже нет
Нервов”, и у нее не стало.
Нет, не суд, даже не конвой,
Ждали, счастье припомнить силясь –
Был разжалован….в мировой
Не проигрывала Россия.
4
Так не нервничай, друг, ведь трон
Высоко, и апостол тоже,
Лишь царя много жаль, ведь он
Простудился тогда ли, позже.
Шпицрутена, да не о ней
Это нотостихосложенье –
Он влюбился в страну сильней,
Чем отдать мог на положенье.
Но ответа истерлась нить,
Царь шел тенью в тоске лебяжьей,
Хоть и раньше любил ходить
В Петербурге один без стражи.
И дороги слуга не мыл
Перед ним, как пред кем-то в полдник,
Поселения… помним мы,
Но Уварова тоже помним.
Что Россия – и лёд реки,
И разлив половодий вешних,
Но никто не поднял руки
На него, хоть не знали внешне,
На царя… лошадиный круп
Не наехал, тягая возжи,
Время было спокойней, друг,
Чем сейчас, да и много позже.
……
Одинок средь когтистых вьюг,
Что вгрызались навзрыд в одежду,
Вспоминал он всю жизнь свою,
И Сенат, и Синоп, и между.
Замуштрован, но духом смел,
Шел горячей душой не в тело,
Он весь мир застоять сумел,
Чтоб сто больших его не съело.
Что жена и дворы – вранье,
Глухота, немота в личине,
Лишь бы слушать ответ ее,
Той, кому недодал на чине.
Той, где место есть для всего,
Вне поместий и дворни лая,
Той России, чье статус кво
Оставлял он, не оставляя.
Свет души не менял на тьму
Ни тогда, ни давно, в начале,
Только смерть забрела к нему,
Как цыганка, богиня Кали.
Власть – как будто коню хомут,
Если гибель у полустанка,
“Крым не сдам, но отдать кому
Древо мирты, скажи, цыганка?”
“Как ты хочешь… – ему ответ
Долгожданный, что двери в лето.
Шпицрутены… да их же две,
Александр – второй за это.
Пусть напали со всех сторон,
Небо смотрит на вас в надежде,
Александру отдай свой трон,
Сможет он, что не смог ты прежде”.
Царь ушел, жизни рад вдвойне,
Вечность странствия вспомнить силясь –
Никогда в мировой войне
Не проигрывала Россия.
………….
Острой болью свой ум не рань,
Просто вспомни о человеке,
Так же мы, уходя за грань,
Быть с Россией должны навеки.
Мы не выпустим Русь из рук,
Если кто-то поманит раем,
Потому-то и мы, мой друг,
В нашей битве не проиграем.
Примечания
К части 2
Если плачешь, нейрон лабилен – слезливость может говорить о слабости, или лабильности нервной системы
На войне оправдать страшней – бытует мнение, что на войне самый страшный приговор – оправдательный
Друг, ведь русский народ – есть царь, а апостолы – побратимы – имеется в виду девиз русских монархистов: русский царь есть наместник бога на земле, а братские народы его апостолы.
Холостыми до новой сказки – здесь имеется в виду не только сказка как таковая, но и прокурорская сказка
К части 3
Если страшно – к нему иди, будет менее страшно все же – здесь имеется в виду перефразированная цитата Александра Васильевича Колчака: “Если что-нибудь страшно, надо идьти к нему навстречу, тогда не так страшно”.
Жаннен выдал ли в такт синкопе – имеется в виду генерал Жаннен, генерал союзных войск в Сибири, который, однако, участвовал в выдаче Колчака Политцентру, казнившего адмирала по соглашению с большевиками.
Вспомним парусный бой в Синопе – разгром турецкой эскадры русским Черноморским флотом 18 (30) ноября 1853 года, под командованием вице-адмирала Павла Нахимова. Сражение произошло в гавани города Синоп на черноморском побережье Турции. Турецкая эскадра была разгромлена в течение нескольких часов. Вошло в историю как последнее крупное сражение парусных флотов.
Пароход шел на парус – в Синопской битве на стороны Турции были английские и французские пароходы.
В министерстве сидел дурак – один из дипломатов Николая Первого не знал ни языков, ни обычаев стран, с которыми велись переговоры, ни азов дипломатии. Он был одним из тех, кто спровоцировал Крымскую воину, по сути, мировую воину против России.
“У моей жены тоже нет нервов”, и у нее не стало – один из сановников Николая Первого пожаловался царю, что у его жены нервы. На это царь ответил: “У моей жены тоже были нервы, но я сказал, чтобы их не стало, и их не стало”.
К части 4
Простудился тогда ли, позже – Николай первый, переживая из-за неудач в Крымской воине, ходил легко одетым в стужу, что способствовало его болезни и смерти
Шпицрутена, да не о ней – шпицрутена – железная палка для телесных наказаний времен Николая Первого. Чаще всего ей наказывали солдат.
Поселения… помним мы – имеются в виду военные посел6ения, когда крепостных крестьян одновременно заставляли нести и воинскую повинность всем поселением.
Но Уварова тоже помним – министр народного просвещения Российской империи (1833-1849)
И Сенат, и Синоп, и между – имеются в виду восстание деккабриство на сенатской площади и Синопская битва
Древо мирты, скажи, цыганка – имеется ввиду стебель мирты, символ власти в миртаизме, древней вере властителей и полководцев, одной из предтеч христианства.