Верный Господа Бич, его воли знамение,
Инквизитор с ухмылкой на ведьму глядел.
Та молила, не зная, готово решение,
Самый страшный назначен ей будет удел.
Услыхав, она бросилась в ноги, целуя,
И рыдала, просила дать пару деньков
" К матери на могилу сходить хоть могу я?"
Лишь презительно хмыкнул- и был он таков.
Ну а ночью,молился в неистовом жаре,
Умоляя всю память, все чувства забрать.
Как там Бог говорил? Каждой твари по паре?
Ну а он что один? Где семья, отец, мать?
Дом он помнил едва ли, что рано покинул.
Мать - улыбку лишь, родинку, что над плечом.
Об отце помнил лишь - в темной чаше тот сгинул,
И как плакала мать в вечер тот- горячо -горячо.
Говорили селяне- то ведьмы проделки из леса,
Ночью Йоля, что темень- не видно не зги.
Заманила, опутала, гадина, с помощью беса,..
Кровь вокруг...Да топор, сани и сапоги.
В пору ту ещё-Айвэн. Мальчишка, ребенок,
Сказал матери, глядя в родные глаза-
"Волос жизни отчаянно долог...и тонок,
Но клянусь им найти я убийцу"сказал.
Дальше- светлая битва. Великое дело.
Он учился, чтоб с нечистью счеты свести.
За отца отомстить- вот мечтаний пределы,
Встретить ведьму, что встала ему на пути.
И теперь Инквизитор их видит. И видит повсюду .
Столько дьявола слуг, ворожбы, тьмы вокруг.
Обещает он Господу:" Боже, служить тебе буду.
Стану самой карающей я из твоих рук".
Ночь приносит печали, и мысли, и тихие слёзы -
Жизнь струится сквозь пальцы, чуднЫе дела.
Ведь тогда,как ушел, в злые Йоля морозы
Двадцать зим назад мама сестру родила.
Он, из мира уйдя, верным клятве остался-
Дом не видел, семью, не растил он сестру
Хоть страдал. И надеждой одною спасался-
В воскресение в церкви увидеть её поутру
Но ни церкви, ни дома- лишь горестно дроги
Скрипом мерным округу окрест оглашали,
Увозили тела вдоль по главной дороге.
Эпидемия. Спешно тела всё сжигали.
"Ведьма!". " Происки ведьмы проклятой"-
Так шептались, кто выжить успел, глядя в лес.
" Ведьмы дом там!". " Она, верно, и виновата!".
" Помогал ей сам дьявол!", " Или, может, бес!".
Много лет уж прошло, но он бился, старался,
Землю грешную он очищал от слуг тьмы.
И до ведьмы он все же сумел, он добрался-
Жарко вспыхнут костры на исходе зимы.
Ведьму он притащил сам. За волосы, лихо.
И пытал самолично, признаться просил.
Но в слезах она губы сжимала и тихо
Улыбалась. Смотреть больше не было сил.
Приказал он столбы тащить, сено, солому,
Приказал, чтобы ведьму вели, да сжигали. Живьём.
Будет мир и покой тогда. Каждому дому.
Бог помог укрепиться в решении своем.
Только вот, когда пламя пылало, лизало
Ткань, сжигая, несчастной увидел плечо....
И тотчас ему плохо впервые вдруг стало,
На глазах защипало...и влага течет горячо.
Вынес он сестру, бросившись в пламя, и в саван,
Завернул, что готовил в могилу ей...Горький конец.
А она прошептала, так тихо, так радостно:" Айвен".
И ушла. В мир иной, тот, где мать и отец.