Я смотрю на нее, а она поет Дайте Танк.
Так громко поет, как будто в последний раз.
Кто рыдает и скачет, тот будет слабак,
Ветвистой метафорой зря украшая рассказ.
А я кричу: «А знаешь что!
Они все неправы!»
Они спокойней, мы зато
Живее, чем камни.
Меня трясет и мутит при первой подножке.
Они, отряхнувшись, дальше продолжат путь.
Они говорят, что мы неприемлемо сложны,
А я отвечаю, ударив горячую грудь:
«Вы были годы долгие
Ужасно неправы.
Косятся в страхе ноги, но
Руки писали».
Проснувшись из стЫда, глотнув электрический воздух.
Меня осенило, что авторы книг — это мы!
Сказка нуждается в зернах, а именно грезах.
Им чувств не хватает? А мы их до горла полны!
Рождая слов поток опять
О жизни уроках,
Проклятием ложно называть
Подарки от Бога.
Мы любим до гроба, ведь гробом закончатся будни.
Мы прыгаем в бездну, устав от понятной земли.
Не любишь, не веришь? Стих получается чудным.
Потухли сердца? Мы сразу глаголом зажгли!
Твердят по двадцать лет подряд:
«Бросай рифмоплетство!»
А я твержу: «Смирение — яд».
Жизнь — это не просто...
В глазах понимание верно проносится искрой,
Я делаю вывод: они ошибались совсем.
Пусть дальше на полке пустеет предательски блистер.
Скажу, не стесняясь, слабо скрывая смех:
«Не будет рук в руке, пускай,
Пером занимаем.
Не веришь чувству — умирай.
Вот мысль простая!»