нежность была и осталась,
только горечь осела на тоненький шелк.
И я как волчица звала, тосковала,
и снова в начала дальних предальних дорог.
серебром седина, да отважная лира,
ни вдова, ни чужая жена...
как стрела становлюсь, но в трепетность верю.
верю в сказку, в мечту, что подобна всем снам.