Музыка Солнца
От усталости убегая,
я скользил по лыжне таежной
и, к стволам дерев припадая,
слушал шум их с думой тревожной.
Мне казалось, что сосны-струны,
продолженье лучей от неба,
донесли ко мне музыку Солнца,
изгоняющую мрак и небыль.
И движеньем морозных веток,
и качанием светлых бликов,
переливом лучей в снежинках
об одном лишь мне Солнце пело -
о своем стремленьи великом,
о стремлении Солнца к людям.
Да! Раскинув лучи в пространстве,
разыграв каскады явлений,
в корональном своем убранстве,
старше тысячи поколений,
Человеческое Солнце!
То, что глянет в любое оконце -
гостем будет, всегда желанным,
долгожданным или нежданным.
Ведь из мрака глухих казематов,
из пещер, где ютились люди,
к Солнцу руки вздымались когда-то,
млели агнцы на жертвенных блюдах...
Между мной и тобой не версты,
а уютный рождественский сумрак,
и еще — огонек бенгальский,
словно яркий кусочек Солнца.
О, глубокие тайны плазмы!
Даже здесь вы со мною рядом.
Где-то ждет своего Прометея
солнцеликий огонь термояда.
Нам задачу явило время,
и она оказалась вечной,
величайшей людской проблемой,
человечнейшей из человечных.
Мы решим ее! Милая, слышишь?
Мы изгоним остатки мрака.
Никогда над людьми не нависнет
безысходность холодного страха!
1971 г.
* * *
Подошла и нежно повернула
к Солнцу его мрачное лицо
и, взойдя на старое крыльцо,
будто что-то темное смахнула.
Так светло, так дивно и обычно:
возникая из весенних грез,
женщина приносит жизнь вторично,
разрешив мучительный вопрос.
16.01. 1971
* * *
Недолгие зимние встречи,
печальный час,
последний недолгий тот вечер,
о призрачном счастье рассказ.
Но снова и снова в разлуке,
назло неудачной судьбе,
к Тебе простираю я руки,
со мной — моя нежность к Тебе.
Мне карие звезды мерцают.
Каштановый сумрак в лесу
в безбрежности медленно тает,
скрывая деревьев красу.
И если алеющий тлеет
на снежной равнине закат,
со мной белизна Твоей шеи
и щеки, что счастьем горят.
Живу я без встреч и без взглядов,
но ярче и ярче мечта.
Тебя ощущаю я рядом,
и всё — чистота, чистота...
апрель 1971 г.
* * *
Жду Солнца всей душой нетерпеливой,
чтоб хмаристое небо рассинило
над каплями вчерашнего дождя,
над влагой долгих гулких летних ливней.
Жду Солнца, как подсолнечник на поле,
как созревающие яблоки в саду,
жду Солнца, позабыв свои недоли.
А может быть, кого-то так же жду.
31.07.1971
Перистые облака
Белизна лебединая стелется
надо мною в холодной выси.
Может, ранних дорог апрельских
это иней взлетел серебристый?
Облака над степями перистые,
белоснежными крыльями тянутся.
Еле слышным протяжным шелестом
ветер думе моей отзывается.
Здесь, в просторе таком шелестящем,
я увидел разлуку, инеем
надо мной в облаках висящую,
распростертую в дали синие.
Было просто руки дотронуться...
Но в неведомом мире розовом
только перистые над нами в воздухе
и березы листвой не клонятся.
Только перистые! Из них не низвергнется
ни живой, ни простой воды.
Неужели дождем и свежестью
не спасут облака от беды?
Если будет в степи одиноко мне,
в пыльном мареве трудно дышать -
где ты, счастье мое ясноокое?
Как тогда мне к тебе вопрошать?
Эта сухость — от века рожденная
или сам я во всем виноват?
Или жизнь миллионооконная
слишком много воздвигла преград?
Я искал. Шел путем неустроенным,
забывая слова и мечты,
а теперь понимаю: не стоила
эта сухость земной красоты.
Положи лишь на плечи ты руки мне -
и оттаю от старой тоски.
Я измерил седыми разлуками
волшебство твоей тонкой руки.
Июль 1971
станция Мирная
* * *
Заносит снегами глухую тайгу.
Опасен и труден мой путь.
Но я улыбаюсь тебе сквозь пургу,
не в силах о счастье вздохнуть.
Ты так дорога, что боюсь растерять
черты твои, взгляды твои.
Так призрачна ты... Но готов повторять
шальные слова о любви.
-
Тебе лишь я душу доверить бы мог,
огромную душу певца.
С тобою связал я, как счастья залог,
прекрасную песнь без конца.
Случится мне грустно — светла эта грусть,
померкнут обиды пред ней.
Я взяв высоту, я тебе улыбнусь -
и ты улыбаешься мне!
28 октября 1971 г.
* * *
Писала мне «прощай!» - и я тебя прощаю,
быть может — всё когда-нибудь прощу.
К минувшему порою возвращаясь,
я о тебе по-прежнему грущу.
Я был в пути к тебе, я был солдатом,
писал и слал поспешные листки.
Но не о том жалею, что когда-то
не стали мы достаточно близки.
Мне грустно от того, что открываю
в своей душе полёт и новизну,
я сознаю: лишь о тебе мечтая,
я стал таким в минувшую весну.
29 февраля 1972 г.
Пошли мне грозу
Тебя зову полётом ветра,
шуршанием листвы в тайге,
шумливым ласточек приветом,
тугим течением в реке.
Раздумьем тягостным объята,
не склонна письмам доверять,
готова ты свои пенаты
о нас с тобою вопрошать.
Пускай тебе ответят скалы
суровой немотой бойца
и злым молчанием усталым
ответят сосны у крыльца.
И слишком мало скажут люди
на все сомнения твои.
Да, есть свидетели у судей,
и нет свидетелей в любви.
Но, если выйдешь утром в поле,
в тайгу, где веток мерный шум,
услышишь в кедровом прибое
тоску мою и шелест дум.
Когда поймешь посланье это,
стряхнув задумчиво росу,
пошли мне мысленно с приветом
незлую летнюю грозу.
Пусть зашумит и грохнет небо,
гроза — как встреча бурных чувств.
А в чистоте воды — о, мне бы
признание знакомых уст!
6-7 марта 1972 г.
Снег в сентябре
Мартовский, мартовский снег в сентябре!
Солнце искрит в ледяном серебре.
Синие тени от сосен легли.
Влага в проталинах. Пар от земли.
Небо густой налилось синевой.
Вышита хвоя слепящей канвой.
Горы! Вы дарите мартовский снег
мне в этом пасмурном сентябре!
Я улыбнусь заснеженной горе,
в струях ручьев видя молодость рек,
я постараюсь забыть свою грусть,
я на вершин белизну оглянусь.
Солнце и снег! Я зимы не боюсь,
ветвями рук до весны дотянусь,
если в задумчивой этой поре -
мартовский, мартовский снег в сентябре!
30.09.1971