Жрецы сожрали – ведал Даниил
И повелел усыпать пеплом пол.
Жрецы сожрали,
А говорили - Вил.
И тайный ход к пожертвованьям вел.
А бедный Вил
Всегда незыблем был,
Не понимал –
Используют его,
Иль сдерживался
Из последних сил,
Чтоб не сказать:
Я вам не безответный вол!
И он молчал,
Ведь был он истукан,
Каких уж было много,
Будет много,
Ведь времена
И племена далеких стран
Не могут в этой жизни быть без Бога.
И он молчал,
Ведь был он истукан,
Хотелось людям
Хоть кого благодарить
За хлеб, за соль,
Вино далеких стран,
За просто то, что могут они жить.
Но вот кого?
Ведь должен кто-то быть,
Кто совершает дней круговорот
И как, порой, хотелось бы забыть,
Но мы не можем позабыть Его.
Да…
Вот Он, примерно, должен быть таким,
Большим, могучим, сильным, словно зверь,
Никак, никак не может быть другим,
Который звезд устроил круговерть,
Он может нас согреть и растерзать
Теплом и молнией с заоблачных высот,
И Он молчит –
Не может Он сказать,
Но мы поймем, домыслим за него.
И принесем Ему еды, вина,
И песню сокровенную споем,
И будем за Него до дна
И пить, и петь, кружиться за Него
Под куполом созвездий вышины,
И пусть Он разметает завтра в прах,
Если не будем мы ему нужны, -
Весь мир. –
Судьба всегда в Его руках.
Да…
«Но ведь у Вила нету рук...», -
Все говорила неотступно мысль другая.
- Ну чтож с того? –
Жрецы твердили в слух,
Всем в Вила силу верить помогая.
И вот Пророк сомненья разрешил:
- Вил – истукан и нет в нем Бога,
Жрецы пожертвованьями
Лишь набирались сил,
Сомненья в пепел превратив жестоко.
И вот он пеплом повелел посыпать пол.
И показал Царю, что будет дальше
И оказалось Вил совсем не вол,
Он – истукан и символ фальши.
Как лит герой красивой и жестокой сказки,
Отлит из бронзы, даже не атлет
И что жрецы лишь надевали маски
Серьезные,
Чтоб съесть вместо него обед.