- Скажите, вы помните Милу?
Она в этом доме жила.
Все время куда-то ходила.
Все время кого-то ждала.
Я часто ее видел в храме.
Бывало, на службу придет,
Как будто не к Богу, а к маме
Печали и страхи несет.
Красива, стройна, взгляд под челкой.
Какая-то женская стать.
И словно под сердцем иголки -
Хотелось мне с ней постоять.
Но я подойти не решался.
Ну как это? Храм это храм.
И просто стоял, любовался,
Дать волю стесняясь словам.
Один раз со службы вечерней
Пошел я за нею тайком.
О чем-то мечтал я, наверно.
О чем-то, наверно, своем.
Я шел под прицелами камер
Во двор, где горят три окна.
Вошел, повернулся и замер.
За аркой стояла она.
Стояла, с улыбкою глядя.
И я на нее. Как в кино.
Тут кто-то позвал ее сзади.
За ней распахнулось окно.
- Людмила! С тобой все в порядке?
Иди, открываю я дверь.
И я улыбнулся украдкой –
Осталось полдела теперь.
А дальше дела закрутили.
Уехать надолго пришлось.
Об этой чудесной квартире
Мечталось, когда не спалось.
Вернулся. Заехал на службу.
Свой храм на Предтече нашел.
И самою нужною нуждой
Я к старым иконам зашел.
Но девушки там не заметил.
Ну, видимо, будни. Так что ж.
И день поразительно светел.
И вечер чудесно хорош.
Пройдусь в этот двор, что за аркой.
Вдруг встречу. Желанье одно,
Чтоб вечер прошел не насмарку.
Пришел, но темнело окно.
Выходит старуха из дому.
Попробую что-то узнать.
- Я знала и Милу, и Тому.
Да как же мне их и не знать.
Да, жили. У женщины мама.
Ну как же мне их и не знать.
Священник бывал здесь из храма.
Наверно соборовал мать.
Она умерла. Ровно месяц.
Людмила уехала. Нет.
Не знаю. Но дней эдак десять.
Ее отвозил мой сосед.
Спрошу. Может он что-то знает?
Оставьте свой номер сейчас.
А время стремительно тает.
Уходит оно из-под нас.
Подумалось в эту минуту -
А вдруг я ее потерял?
И я загрустил почему-то,
Как будто всю жизнь ее знал.
Но нет. Все равно я узнаю!
Но нет. Не устану искать!
Как будто она мне родная,
И я повторяю опять:
- Скажите, вы знаете Милу?
Она в этом доме жила.
Все время куда-то ходила.
Все время кого-то ждала.
4 янв. 24 г.